Дагона. Фантастический роман.

[evkosen]

Глава 1

Мелодичный звон большого колокольчика над входной дверью отразился от стен прихожей и быстро распространился по всей квартире, проникая в самые отдалённые её уголки.
Герон очень любил слушать этот бархатный и удивительно долгий звук, поэтому всегда подходил к двери, наслаждаясь его мягким и спокойным звучанием.

Когда он поселился в новой квартире, в прихожей над дверью висел обычный электрический звонок, которым пользуется, наверное, большая часть населения в городе. Но сигнал такого звонка казался ему слишком резким и нахальным. Истеричный крик примитивного механизма врывался в квартиру не с просьбой, а с требованием немедленно открыть дверь. А уж если звонивший давил на кнопку слишком долго или по нескольку раз, то Герон входил в прихожую с огромным желанием задушить того, кто находился за дверью.

Но однажды он зашёл в магазинчик местного антиквара просто так, из любопытства, и, рассматривая старинные вещи, вдруг услышал необычный звук. Герон замер. Время для него остановилось. Каждой клеткой своего существа он впитывал это звучание. Когда звук растаял, Герон медленно повернулся.
Он увидел маленькую девочку, стоявшую перед медным колоколом, очень похожим на корабельную рынду. Тонкий шёлковый шнур, на котором тот был подвешен, слабо раскачивался из стороны в сторону. Мать, держа девочку за руку, укоризненно и строго склонилась над ней.
Хозяин магазина, невысокий и худой старик, смотрел на них поверх своих очков и улыбался. Похоже, что он не раз наблюдал подобную картину.

Герон купил колокольчик, даже не пытаясь снизить цену, хотя именно в этом магазине все цены были договорные. А пока заворачивали покупку, он объяснил антиквару, с какой целью покупает такую вещь.
— Вот только не знаю, как сделать так, чтобы в такой звонок нельзя было позвонить дважды, - сказал Герон. - Я имею в виду, что между ударами обязательно должен быть определённый интервал.
— Понимаю, - сказал старик, и снова улыбнулся. - Мне кажется, что я смогу вам в этом помочь. У меня есть знакомый, которому я отдаю некоторые вещи в ремонт. У него, знаете ли, золотые руки. Уверен, он обязательно вам поможет. Я напишу его адрес.
Герон поблагодарил старика и сразу же отправился по указанному адресу.

Человек, к которому он пришёл, внимательно выслушал необычную просьбу, осмотрел колокольчик и задумался. По выражению лица мастера было видно, что эта задача его заинтересовала.
Наконец, он посмотрел на Герона.
— Знаете что. Оставьте мне свою вещь и контактный телефон. Если у меня что-нибудь получится, то я вам позвоню.
— А если не получится? - спросил Герон.
Мужчина засмеялся.
— Ну, конечно же, я вам позвоню и в этом случае.

Через три дня заказ был готов. От старого звонка осталась только кнопка, при нажатии на которую и раздавался чарующий звук. Но сколько бы вы не давили на неё, следующий удар прозвучит не раньше, чем закончится первый.
Герон был в восторге. Первые дни он даже сам себе звонил и радовался как ребёнок, получивший долгожданную игрушку.

Когда раздался второй удар колокола, Герон уже входил в прихожую. Бросив взгляд на индикатор электронного сторожа, он увидел свет маленькой зелёной лампочки. Это означало, что компьютер Главного Полицейского Управления опознал стоявшего за дверью человека и подтверждает, что тот не опасен. Такая система безопасности была введена недавно, но уже полностью оправдала себя. Количество квартирных краж и вооружённых ограблений в городе упало почти до нуля.

Герон открыл дверь. Перед ним стоял мужчина лет тридцати пяти, загорелый, с короткой стрижкой и атлетической фигурой. Лёгкие светлые брюки и футболка с открытым воротом удачно подчёркивали его спортивный вид. В руках он держал небольшую кожаную папку на молнии.
— Герон Мелвин? - спросил мужчина.
Интонация этой фразы показалась Герону скорее утвердительной, чем вопросительной.
— Да, - ответил Герон. - Чему обязан?
— Прошу прощения, если я оторвал вас от ваших дел. Я только что был в редакции. Именно там мне подсказали, где вас можно найти.
Герон работал журналистом в издательстве "Ежедневные новости", и согласно уставу организации, был обязан сообщать начальству своё местонахождение в любое время суток. Но это была закрытая информация, и редактор не имел права её разглашать. Доступ к ней могло получить только Полицейское Управление.
— Значит вы из полиции, - сказал Герон.
— Да, я служу в Управлении, - ответил незнакомец, - но только на правах неофициального детектива. Вот моё удостоверение.

Он подал Герону пластиковый прямоугольник, на одной стороне которого был выдавлен герб Управления, а на другой фотография и служебная информация. Герону, благодаря его работе, часто приходилось видеть такие удостоверения, и ему хватило беглого взгляда, чтобы получить об этом человеке достаточно полное представление.

— Хм. Корвен Борк, - хмыкнул журналист. - Ваши успехи по службе впечатляют. Получить вторую степень при сравнительно небольшом стаже работы может далеко не каждый,- возвращая карточку, добавил он.
— Меня радует ваша наблюдательность. Она вселяет в меня некоторые надежды. Я не стал вас предупреждать о своём приходе заранее. Думаю, что вскоре вы поймёте, по какой причине.
—Готов вас выслушать. Прошу. - Герон отступил вглубь прихожей и распахнул двери, приглашая гостя войти в квартиру.

В прихожей Борк оглянулся на колокольчик.
— У вас замечательный и оригинальный звонок. Его звук успокаивает и расслабляет. Я ни у кого не встречал ничего похожего.
"Сыщик просто обязан быть наблюдательным, - мысленно усмехнувшись, подумал Герон. - А вот его лестные слова говорят о том, что он ещё и неплохой психолог ".

В работе детектива, как и в работе журналиста, очень важно с первых же минут расположить человека к себе. От этого зависит получение более полной информации. Герону чуть ли не каждый день приходилось брать интервью у самых разных людей. Он знал, что разговорить можно любого. Нужно только понять, что это за человек, какова его психология, и главное, точно определить, как с ним нужно разговаривать.

— Присаживайтесь, - сказал Герон, когда они вошли в гостиную. - Не желаете ли чего-нибудь выпить?
— Сегодня на улице довольно жарко, - ответил Борк, - и я бы не отказался от какого-нибудь прохладного напитка.
"Хороший ход, - отметил Герон.- Просить у хозяина то, чего может не оказаться — нетактично, а при такой формулировке я могу принести что угодно. Вплоть до минеральной воды из холодильника".

Его уже увлекла эта игра. Наливая напиток в бокалы, он подумал о том, что Борк ни за что не сядет, пока находится в гостиной один. И дело тут совсем не в вежливости. Во-первых, было бы большой ошибкой сесть на любимое место хозяина, а где оно гость, конечно, не знал. Во-вторых, во время разговора детектив должен сидеть таким образом, чтобы прекрасно видеть мимику и реакцию собеседника. И, в-третьих, эта маленькая пауза даёт возможность сыщику осмотреть гостиную и определить привычки и пристрастия хозяина.
Герон усмехнулся: в этом пункте детектива ожидал сюрприз. Квартира и вся обстановка в ней принадлежала издательству. Журналист здесь был всего лишь квартирантом, и за период своего проживания почти ничего в ней не менял за исключением, может быть, некоторых мелочей. Конечно, он бы мог её выкупить у издательства, и чем больше был бы его стаж работы, тем меньше ему пришлось бы за неё платить. Но Герон был холост, большую часть жизни проводил в командировках, и к себе в квартиру приезжал, как в гостиницу. Каждую субботу приходила женщина из службы сервиса и уничтожала все следы его холостяцкой жизни.

Когда Герон вошел в гостиную, Борк стоял у комода и разглядывал небольшую статуэтку, стоявшую между двумя цветочными вазами.
"Всё же он нашел, за что зацепиться", - подумал Герон.

Эта вещь действительно принадлежала журналисту. Он привёз её совсем недавно из командировки в район Красных Песков.
Статуэтка изображала человека в странной одежде, сидящего на троне. Удивительным казался и материал, из которого она была изготовлена. Так выглядит полированный камень, но в некоторых местах он был прозрачен, как стекло. Разноцветная фигурка передавала все цвета и оттенки радуги. Однако было ясно, что это не краска, а естественный цвет материала. Два больших крыла за спиной этого мужчины, застыв в широком взмахе, почти соединились концами над его головой. Руки были согнуты в локтях и обращены ладонями вперёд, как будто бы он собирается сейчас поймать большой мяч. Густые и чёрные волосы переплетены с лентами сложным, объёмным узором и украшены перьями. Было совершенно непонятно что это — причёска или головной убор. На высоком лбу мужчины выделялся тонкий жёлтый обруч. Уходя вглубь волос и лент, он составлял с ними как бы одно целое. Верхняя одежда состояла из нескольких частей, словно нанизанных друг на друга и украшена бахромой и бисером. Ноги обуты в мягкие сапоги, с сильно загнутыми вверх носками.
Спокойная и величественная поза наталкивали на мысль, что это изображение божества или вождя какого-то племени, хотя такой образ мог быть и фантазией скульптора.

Герон поставил поднос с напитками на журнальный столик, сел в кресло и взял в руки бокал. Борк всё ещё смотрел на статуэтку. Казалось, сыщик не мог оторвать от неё взгляд. Наконец, он повернулся и спросил:
— Откуда у вас такая изумительная вещица?
— Это мой трофей, - сказал Герон. - Я привёз его из Красных Песков.
— Вы были в Красных Песках? - удивился детектив.
— Вы же знаете, что туда никто не может попасть, - улыбнулся журналист. - Я был на границе Красных Песков. В том районе, где недавно произошло землетрясение.
— То место, где погибли археологи?
— Да. Меня послали собрать материал для статьи обо всём, что там случилось.
— Обязательно прочту. Но сейчас я пришёл по поводу другой вашей статьи. - Он протянул газету, которую достал из папки. Это был утренний выпуск "Ежедневных новостей".

Герон ещё не читал свежий номер. Вчера вечером он сдал редактору небольшую статью о карнавальном шествии в честь ежегодного праздника "День воскрешения всех святых". И поэтому, журналист с интересом развернул газету, пробежался по ней глазами и, найдя свою статью, посмотрел на сыщика.
— Действительно, это я её написал, - сказал он. - И что же вас в ней заинтересовало?
— Меня интересует фотография, которая сопровождает вашу статью. Очень, знаете ли, любопытный снимок. Вернее снимки. Я попросил вашего редактора показать мне всё, что вы вчера там фотографировали.
Борк разложил на журнальном столике несколько фотографий, взял бокал и сел в кресло напротив Герона.
"Так. Допрос, кажется, начался. Ну что же, давай посмотрим, что я там натворил", - подумал тот.

Он взял снимки и начал внимательно их рассматривать. Они почти все были сделаны с одного места. Какой из них пустить в номер, выбирали уже в редакции. Обычно свои статьи Герон всегда сопровождал фотографиями, и неважно, что в номер попадали лишь некоторые из них. Ему нравился сам процесс превращения одного краткого мига в вечность.

— Карнавал, как карнавал. Клоуны, весёлые лица, разноцветные флажки. Добавьте к этому музыку, пение, смех и получите полную картину вчерашнего праздника, - сказал он, положив снимки на стол.
— О, если бы ваши фотографии могли передать и звук, - ответил детектив, - то им сейчас цены бы не было. Во всяком случае, для меня.
— Вы хотите меня спросить, не слышал ли я чего-либо необычного. Не так ли?
— Совершенно верно. И именно в этот момент. Посмотрите. На одной из фотографий вы запечатлели часы над парадным входом магазина. Они показывают ровно 13 часов 15 минут. А меня интересует именно это время. Скажу вам больше. На другой фотографии в кадр попал бампер машины. То есть вы стояли буквально в нескольких метрах от неё. И вы не сможете отрицать, что находились в это время на этом месте.
— Так вот в чём дело! Похоже, что я не столько свидетель, сколько подозреваемый! Поэтому вы и не стали звонить перед тем, как прийти ко мне. Но согласитесь. Если бы я был преступником, разве я отдал бы фотографии в редакцию? Ведь для этого нужно быть круглым идиотом!
— Или очень умным человеком с крепкими нервами. Тот факт, что вы отдали фотографии в редакцию, говорит лишь о том, что вы не хотели скрывать ваше присутствие на этом месте в это время. Остаётся лишь определить, умышленно это сделано или нет.
— Вас послушать, так на меня пора уже и наручники надевать. Может, вы мне скажете, в чём меня обвиняете?
— Боже упаси. Я вас ни в чём не обвиняю. Подозревать всех — это и есть моя профессия. Я только хочу вам напомнить, что по закону сокрытие истины тоже является преступлением.
— Так! Рассказать о том, что там произошло, вы не можете, потому что подозреваете и меня. А мне придётся доказывать свою невиновность, не зная, в чём состоит преступление. И как нам быть?
— Очень просто. Вы должны вспомнить и рассказать мне всё, что видели и слышали в то время, когда находились на этом месте. Не торопитесь, здесь важна любая мелочь.
Осушив свой бокал, Герон поставил его на столик, откинулся в кресле и закрыл глаза. Он стал вспоминать вчерашний день.

Праздник «воскрешения всех святых» отмечали уже более двухсот лет, но карнавалы появились недавно. А сначала это был просто церковный ход. В этот день из всех церквей выносили иконы святых и под звуки церковных песен несли их в Главный храм города, который находился на центральной площади. Процессии двигались по всем магистральным улицам от окраин к центру. Поэтому на несколько часов почти все транспортное движение в городе было парализовано. Только подземка работала без перебоев и с максимальной нагрузкой.

Герон взял свой фотоаппарат и вышел из здания редакции примерно в 12 часов. Он направился в центр города к его главному проспекту. На то место, где и должны были соединиться несколько людских потоков в одну большую реку. Герон хотел запечатлеть именно этот момент. К тому же там был ресторанчик под открытым небом, из которого ему было бы удобно наблюдать весь процесс соединения.

В обычные дни улицы, по которым шёл Герон, были заполнены людьми и машинами. Но сегодня они словно замерли, ожидая приближающуюся волну карнавала. Те прохожие, которые были сейчас на улице, сошли с тротуаров на проезжую часть, наслаждаясь короткой свободой этого пространства.
Две девчушки, лет одиннадцати, вышли на середину дороги и, смешно размахивая ракетками, играли в бадминтон. Герон не удержался и сделал несколько снимков, отчего девчонки засмеялись, а затем стали кривляться и позировать. Но он, усмехнувшись, закрыл крышкой объектив, закинул ремень фотоаппарата на плечо и пошёл дальше, по самой середине широкой улицы, с интересом оглядываясь вокруг.

Когда человек идёт по тротуару, он хорошо видит только противоположную сторону улицы. Конечно, есть широкие проспекты, разделённые посередине зелёными аллеями. Но там, как правило, густо растут деревья, за которыми уже ничего не увидишь. Сейчас журналист имел возможность рассматривать фасады зданий, как с правой, так и с левой стороны, находясь в необычной для пешехода точке обзора. И это впечатляло. Щёлкнув ещё несколько раз камерой, Герон посмотрел на часы и, боясь опоздать, немного ускорил шаг.

Придя на место, журналист поднялся на площадку ресторана. Она примерно на метр возвышалась над уровнем тротуара и была расположена на углу пересечения двух больших магистралей, по которым приближалась процессия. Место за нужным столиком он заказал и оплатил ещё накануне, поэтому официант, услышав номер заказа и фамилию, сразу проводил его на место, снял со стула табличку "Заказ" и предложил журналисту меню. Герон заказал лёгкую закуску, красное виноградное вино и сигареты.
Он не любил спешить, хотя вся его работа, да и жизнь тоже, была сплошной гонкой, вечной погоней за информацией. Постоянно нужно было куда-то ехать, бежать, лететь. Но когда ему удавалось опередить события, как например, сегодня, то он в полной мере наслаждался ожиданием, поскольку всё в этой жизни познаётся в сравнении.

За его столиком уже сидела компания молодых людей. Похоже, что это были студенты. Они весело болтали, обсуждая каких-то своих знакомых, не обращая никакого внимания на Герона.
Выпив вина и закурив сигарету, он стал осматриваться. Наблюдательный пункт был, что называется, «высший класс». Отсюда ему было видно все четыре направления. По трем из них уже приближалось карнавальное шествие.

У тротуара стояло несколько припаркованных машин. Их владельцы приехали сюда ещё до того, как было перекрыто движение. Водители, вероятно опасаясь того, что толпа может нечаянно повредить машину, постарались максимально освободить проезжую часть, частично заезжая на тротуар. На балконах домов стали появляться люди. Некоторые из них приготовили цветы, чтобы бросить их под ноги святых отцов.

Техника соединения людских потоков за многие десятилетия была отточена до совершенства. В первых рядах шли служители церкви, которые несли в руках священные иконы. Они сходились в одну точку сразу с трёх сторон, и при этом происходила перегруппировка. Причем ход колонн не замедлялся ни на шаг, дабы избежать давки в задних рядах. Это было удивительное зрелище, по чёткости и синхронности исполнения напоминавшее выступление гимнастов. Но звуки церковного гимна (у каждой колонны был свой хор) придавали ему величие и торжественность, вызывая священный трепет. За священнослужителями шли прихожане. Они тоже соединялись, но уже свободно, без театральности.
За ними, собственно говоря, и начинался карнавал. Люди в маскарадных костюмах пели и плясали на ходу. Жонглёры манипулировали шарами и кольцами. Кувыркались акробаты и гимнасты. Над толпой развевались флажки и разноцветные шары.

Развернув своё кресло и упёршись локтями в ограждение, Герон фотографировал наиболее приглянувшиеся моменты прохождения процессии. Всё было как всегда, никаких неожиданностей. Отрепетировано и сыграно в лучших традициях. Его внимание отвлёк слабый звук закрывшейся автомобильной двери. Бросив взгляд налево, он увидел мужчину в тёмном костюме, скорее похожем на униформу, который, закрыв заднюю дверцу, направлялся к водительскому месту.
"Сейчас пройдут ряженые, и машины снова заполнят улицы" - подумал Герон.

Он уже собрался уходить, как вдруг увидел человека в длинном халате с капюшоном. Незнакомец шёл почти боком, согнув руки в локтях и выставив вперёд ладони, постепенно приближаясь к той стороне улицы, на которой находился Герон. Под капюшоном виднелось лицо мужчины. Лоб его был перетянут жёлтым ремешком.
"Интересно, - подумал Герон, - кого этот человек хочет изобразить?"
Он сделал пару снимков и начал вставать. В тот же момент справа раздался взрыв хлопушки, и ещё, и ещё. Развернув свой стул, Герон допил вино и закурил. Карнавал уходил дальше к центру. Туда, где на главной площади будет ещё одно представление. Но его лучше смотреть по телевизору.
Заплатив по счету, он встал и направился в подземку.

Когда Герон открыл глаза, то увидел сидящего напротив детектива, который терпеливо ожидал его рассказа. Потерев виски и помассировав шею, Герон наклонился над журнальным столиком и вновь стал разглядывать фотографии. Он хотел посмотреть на мужчину в капюшоне. Но его там не было!
"Что за чёрт, - подумал он. - Я же прекрасно помню, как его фотографировал! Может, Эдди не всё отдал сыщику?"

— Скажите, вы все снимки забрали из лаборатории? - спросил журналист, взглянув на детектива.
— Здесь чего-то не хватает? - спросил тот.
— Нет, мне просто показалось, что я сделал больше снимков.
— Это всё, что относится к карнавалу. Но я забрал всю плёнку и отпечатал каждый кадр. Если вас интересуют остальные, то они здесь.
С этими словами он расстегнул молнию на папке и достал ещё несколько фотографий.

Герон стал их смотреть, но уже знал, что не найдёт там человека в капюшоне. Внутри у него всё сжалось. Дело начинало принимать неприятный оборот. Если он сейчас расскажет сыщику про мужчину, которого фотографировал, и которого нет на плёнке, тот может решить, что у Герона были галлюцинации. Полицейский обязан сразу же сообщить о таком случае в «Шестое Управление». Через несколько минут приедут крепкие ребята и всё, конец. Из стен Управления никто и никогда не возвращался!

"Охота на ведьм" шла уже давно. Началась она, когда к власти пришли "Борцы за чистоту разума". Сумасшествие любой формы было объявлено вне закона. Все, кого врачи признавали психически ненормальным, бесследно исчезали в Шестом Управлении. Их арестовывали без предъявления обвинения, без суда и следствия, без публикаций в прессе. Даже личные вещи, фотографии и письма, все, что могло напомнить об этом человеке, должно быть уничтожено! Судили только тех людей, которые принимали наркотические вещества, вызывающие галлюцинации. И приговор был всегда один — публичная казнь.
В долине за городом, где природа, словно специально устроила огромный амфитеатр, находился эшафот. Вид казни зависел от того вещества, которое принимал осуждённый. Чем сильнее наркотик, тем страшнее и мучительней была смерть. Последнее время казнь стала большой редкостью. Поэтому, когда это всё же происходило, в долине Смерти собиралось почти всё население города.

Герон понял, что он балансирует на грани жизни и смерти. Его мозг стал лихорадочно искать выход.

"Так. Борк говорил, что на фотографии виден бампер машины. Вот он. Значит, машина существует. Водителя на фотографии нет. Если я расскажу о нём детективу, у того наверняка есть уже информация об этой машине. На снимке отчётливо видно номер. Если водитель существует, то Борк должен поверить, что я говорю правду. Если же водитель тоже галлюцинация, то доказать это невозможно. Сыщик просто начнёт искать его по моему описанию!"
Эти мысли вихрем пронеслись в его голове, пока он перебирал снимки.

— Вот здесь видно бампер машины, - наконец, сказал Герон. - Когда я делал этот снимок, то услышал звук закрывающейся двери. Посмотрев в ту сторону, я увидел рослого мужчину в тёмном костюме. Вот только покрой его одежды был больше похож на форму. Он прикрыл заднюю дверь и пошёл к водительскому месту.
— Зачем он закрыл заднюю дверь? - спросил сыщик. - Он кого-то сажал, или она была просто не закрыта?
— Этого я не видел, - ответил Герон. - Я же сказал, что обернулся тогда, когда дверь уже закрыли.
— Что было дальше?
— Я сделал несколько снимков, а затем раздался то ли выстрел, то ли взрыв хлопушки или петарды. Следом ещё несколько.
— А слева или перед вами тоже стреляли?
— Нет, стреляли только справа. Там шла большая группа подростков. Но я, честно говоря, совсем не обратил на них внимания.
— Кто ещё сидел за вашим столиком?
— Студенты. Во всяком случае, мне так показалось. Две девушки и парень. Они болтали о своих друзьях.
— Вы можете их описать?
— Да, конечно. Я довольно хорошо их рассмотрел.

Борк, молча, выслушал подробный рассказ Герона о студентах. При этом казалось, что в это время он думает о чём-то другом. Когда журналист замолчал, детектив задал следующий вопрос.
— А по разговору можно было определить, где они учатся?
— Боюсь ошибиться, но мне кажется, что это мог быть юридический колледж. В разговоре промелькнуло несколько терминов из юриспруденции.
— Что было дальше с машиной?
— Этого я не знаю. К тому времени я уже допивал вино.
— Вы не слышали, как заводили мотор?
— На улице везде пели и кричали. Впрочем, машина находилась прямо за моей спиной и я, наверное, должен был услышать, если бы её пытались завести.
— Сколько ещё времени вы там находились?
— Не больше двух-трёх минут. Я расплатился и вышел на боковую улицу по направлению к метро.
— А через стёкла не видно было, кто находится в машине?
— Кроме лобового стёкла, все остальные были сильно тонированы. Поэтому я видел только сидение водителя.
— Благодарю вас за ваш рассказ, - сказал Борк, поднимаясь из кресла. - Фотографии я заберу с собой, а плёнку сегодня же верну вашему редактору.
"Неужели у него такая хорошая память, - удивлённо подумал Герон. - Он не стал записывать даже то, как выглядят студенты. Вероятно, в папку вмонтирован диктофон".
— Рад был вам помочь, - ответил он. - Хотя я так и не узнал, что же там произошло?
— Вы — журналист, а в мои планы вовсе не входит, чтобы об этом сейчас узнал весь город, - улыбнулся детектив.
— Надеюсь, вы меня просветите, когда закончите дело?
— Если такое будет возможно, то обещаю, что вы станете первым из газетчиков, который узнает об этом. До свидания!
— Желаю удачи, - ответил Герон, провожая гостя до двери.

Когда за гостем закрылась дверь, Герон прислонился к ней спиной и закрыл глаза. Пружина, которая сжалась внутри, казалось, вот-вот вырвется наружу.
"Интересно, заметил ли сыщик моё напряжение? - подумал он. - Хотя, когда человека в чём-то подозревают, он не может относиться к этому совершенно спокойно. Надо что-нибудь выпить и покрепче".

Журналист прошёл в столовую, налил большую рюмку коньяка и выпил её одним большим и резким глотком. Если он подозреваемый, то сейчас, конечно, находится под наблюдением. Надо быть осторожнее с телефонными разговорами и не появляться в тех местах, которые его могут в чём-то скомпрометировать. Некоторые из его знакомых будут не в восторге от общения с полицией.

Алкоголь медленно распространялся по телу, согревая всё внутри. Герон почувствовал, что напряжение стало ослабевать. Налив ещё полрюмки, он вышел в гостиную. Надо расслабиться, спокойно всё проанализировать и выработать план действия.
Журналист поставил рюмку на столик, сел в кресло и начал рассуждать.

Борк — неофициальный детектив. Это означало, что он хоть и числится в аппарате полицейского управления, но работает отдельно от него, напрямую со своим клиентом. Жалование такой сотрудник не получает. Заработок детектива полностью зависит от тех людей, которые его нанимают. Но повышение в звании и пенсию по старости управление сыщику всё равно обеспечивает. Если клиент не возражает, то раскрытое дело передаётся в управление, повышая тем самым, рейтинг и пенсию сотрудника.
Таких детективов нанимают в основном богатые люди, которые не хотят афишировать свою личную жизнь. Но если это было убийство, то и свидетели и сыщик просто обязаны были сообщить в полицию. И тогда расследование поручили бы одному из отделов управления. Правда Герон знал несколько дел, когда полиция сама нанимала детектива. Это происходило в том случае, если нужно было исключить утечку информации. Или по указанию сверху, то есть от правительства.

Герон медленно допил коньяк и цокнул языком.
"А ведь это может быть очень громким делом. Совать туда нос — всё равно, что лезть в осиное гнездо. Первым делом надо определить насколько плотно я сижу под колпаком. Не оставил ли мне этот жук какого-нибудь "жучка"?

Усмехнувшись, он огляделся, пытаясь определить то место, где сыщик мог бы установить "жучок". Борк стоял у комода, и хотя это ни о чём ещё не говорило, Герон решил начать именно с этого места.
Подёргав за ручки выдвижных ящиков, журналист чуть не расхохотался. Оказалось, что все ящики закрыты на ключ. Комод был заперт, как банковский сейф.
"Вчера была суббота", - вспомнил он.

Один раз в неделю, именно в субботу в квартиру журналиста приходила уборщица. Женщина настолько дотошная и педантичная в уборке, что это больше походило на манию. Она доставала грязь из таких мест, в какие обычный человек никогда в жизни не догадается заглянуть. Закончив работу, работница закрывала на ключ всё, что только можно было закрыть. Выключала все электроприборы, оставляя лишь холодильник и кондиционер, перекрывала газ и только после этого уходила.

"Зачем я буду его искать? - подумал он. - Лучше уж подожду до следующей субботы. Даже если "жук" здесь есть, то доживёт лишь до очередной зачистки".

Скользнув взглядом по цветам и статуэтке, что стояли на комоде, журналист сделал шаг в сторону и вдруг резко остановился, словно упёрся лбом в стену. Внутри снова что-то сжалось, а в висках застучали удары пульса. Он повернулся к статуэтке и стал смотреть на неё широко раскрытыми глазами.
Сомнений быть не могло — вчерашний человек в капюшоне точно так же держал руки, и на голове у него был не ремешок, а скорее обруч, как у мужчины на комоде. Значит, это — не фантазия скульптора. Это — реальность, и человек на улице — не галлюцинация. Но почему его не было на фотографии?

"Нужно срочно идти в редакцию, взять плёнку и самому отпечатать снимки. Заодно побеседую с редактором и Эдди. Они ведь тоже общались с детективом. Пойду пешком, - решил Герон. - Может быть, удастся узнать, не прицепил ли мне сыщик "хвост?"

[evkosen]

Глава 2

Дагона — маленькая песчинка в бескрайнем вихре с названием Вселенная. Одна из двенадцати планет, которые вращаются в замкнутой системе благодаря притяжению ослепительно яркой звезды Иризо. Планета средней величины, содержащая в своей атмосфере кислород, Дагона несколько миллиардов лет назад стала колыбелью для живых организмов. Когда баланс окружающей среды и многочисленных организмов пришёл в устойчивое равновесие, на планете появилась разумная форма жизни.

У планеты Дагона нет прошлого. Оно разрушено, растоптано, сожжено и развеяно пеплом по ветру. Сотни веков народы на планете воевали между собой, пытаясь захватить наибольшую территорию, природные ресурсы, богатства и новых рабов.
Побеждённый народ терял всё. У него отнимали религию, язык, традиции. Разрушали памятники и сжигали книги, хранившие его историю. Расы и народности теряли память о своих предках и растворялись в победителях без остатка. Они сливались, словно весенние ручьи в одну большую реку, перемешиваясь между собой и меняясь до неузнаваемости. Люди неслись в водовороте времени, приобретая новый язык, иную внешность и цвет кожи, новую религию и богов.

Но вот пришло время, когда на планете осталось только два народа, два государства. И каждое из них имело свой язык, традиции, законы, религию и бога.
Грозный Армон — бог войны и разрушения, дисциплины и порядка, беспощадный и безжалостный по отношению ко всем инакомыслящим. Бог закона и наказания, перед которыми равны все без исключения. Покровитель точных и прикладных наук, помогающих совершенствовать оружие против врагов. Бог военной империи, которая захватила почти всю планету Дагона.
Верховный жрец Армона, он же пожизненный император и властелин, управлял этим огромным государством с помощью Высшего совета жрецов и военных наместников. Власть и звание верховного жреца не переходили по наследству. Следующего правителя и жреца выбирал сам бог. И это было действительно чудо, которое каждый раз происходило на священном холме Армона. Там, где на его вершине стояла маленькая часовня.
Когда приходило время появиться новому правителю, у холма собирались сотни тысяч людей, чтобы своими глазами посмотреть на проявление божественной воли. Тот, кто находил в себе силы выдержать испытание Армона в часовне, становился императором. Остальных ждала смерть.
Любой желающий мог подняться на холм после заката Иризо и остаться в часовне на ночь. И если в рассветный час на вершину холма с неба опускался столб яркого света, то к народу выходил новый император, держа в правой руке меч, а в левой священный посох со звездой Армона. Если же этого не происходило, то из часовни выносили бездыханное тело, и бог ждал нового претендента.
Желающих войти в часовню было не так уж и много. Перед лицом испытания равны были все. Не раз оттуда выносили тела полководцев, наместников и жрецов из Высшего совета. А правитель и верховный жрец, который объединил все страны и народы в империю, поднимаясь на холм, был простым пастухом.
Церковно-полицейское государство захватило огромную территорию планеты. Не занятой осталась лишь та часть, где жил народ Нарфея. Бога волшебников и магов, повелителя всех стихий, властелина сознания и мысли.

Это было странное государство. Оно никогда не вело захватнических войн. Но побеждало всех, кто пытался поработить народ Нарфея, занимая территорию захватчиков в качестве наказания за попытку нападения. Некоторые народы добровольно уходили под защиту Нарфея, постепенно перенимая его язык, веру и образ жизни. Государство принимало всех, кто приходил с чистой совестью и добрыми намерениями, обеспечивая им свободную жизнь и уверенность в завтрашнем дне. Законы и заповеди Нарфея запрещали народу убивать, воровать и лгать. Наказание за преступление было молниеносным и неотвратимым. Преступников не казнили и не сажали в тюрьмы. Их просто изгоняли из страны, что в то время было порою страшнее смерти.
В храмах и церквях Нарфея стояли каменные алтари, у которых прихожане каждую неделю давали богу клятву не нарушать его заповедей. Здесь невозможно было скрыть своё преступление. Едва ладонь преступника касалась алтаря, как у него начинались судороги и корчи. Он кричал и мучился, напрасно пытаясь оторвать руку от камня, пока не приходил служитель церкви и не произносил молитву.
Не ходить в церковь тоже было нельзя. Пропустивший несколько раз подряд службу и не коснувшийся камня, начинал испытывать невыносимые головные боли и ноги сами несли его к алтарю.
Народ Нарфея жил свободной жизнью, выбирая себе занятие по душе и не пытаясь обманом разбогатеть за чужой счёт. Законы обязывали соблюдать чистоту и порядок в доме, на улице и во всех общественных местах. Поэтому управления и чиновников не существовало. Все сомнения и проблемы разрешались в церкви у алтаря. А поскольку заработать деньги можно было только честным путём, то баснословно богатых людей в стране не было. Да никто к этому и не стремился. Потому что жадность и зависть Нарфей тоже не поощрял.
Для обороны, вдоль всей границы государства стояли каменные идолы, охранявшие территорию от врагов. Стоило захватчикам нарушить запретную черту и устремиться вглубь, как у них под ногами начинала гореть земля. С неба падали камни, а ураганные вихри и смерчи налетали со всех сторон, поднимая в воздух людей, лошадей, повозки и орудия.
Затем следовало наказание. Но Нарфей не был жестоким богом и не причинял вреда простому населению. Земли захватчиков ограждались каменными идолами и существовали, как приграничное государство, живущее по законам Нарфея. Так продолжалось до тех пор, пока в нём не искореняли злость, зависть, жадность и насилие. Только после этого открывали границу, и новый народ вливался в страну этого бога.

Верховный жрец Армона и его высший совет знали, что победить народ Нарфея невозможно, пытаясь просто захватить территорию. Поэтому два государства существовали независимо друг от друга тысячи лет, пока к власти не пришёл последний император Гаймор Первый, которого в народе прозвали "Лекарь".
Действительно, он родился в семье придворного врача и когда подрос, отец взял его к себе в помощники, надеясь, что сын продолжит отцовское дело. И тот, в самом деле, оказался очень внимательным и способным учеником, который вскоре превзошёл своего учителя в искусстве врачевания и после смерти отца занял место придворного врача. Днём молодой врач лечил вельмож и их родственников, а вечерами составлял новые лекарства из трав и кореньев, которые ему поставляли со всей округи. Для того чтобы изучить действие вновь полученного препарата, учёный-лекарь испытывал его на подопытных животных, а иногда, когда позволяли обстоятельства, и на людях.

Однажды ему принесли растение с длинным и белым корнем похожим на танцующего человека. Такого растения врач никогда прежде не видел. Он долго искал его описание в дворцовой библиотеке, но так и не нашёл ничего похожего. Приготовив вытяжку из корня, медик сделал прививку подопытной мыши и, посадив её в общую клетку, некоторое время наблюдал за поведением грызуна. Но, не заметив ничего необычного, лекарь отправился спать. Среди ночи его разбудил шум, доносившийся из лаборатории.
Распахнув двери комнаты, он увидел клетку с мышами, которая каталась по полу, разбрызгивая во все стороны кровь и клочки шерсти. Лекарь остановил клетку и стал наблюдать за мышами. Они словно сошли с ума. Мыши с бешеной скоростью прыгали по клетке и нападали друг на друга, будто хищные звери.
Впоследствии, проводя опыты над другими животными, лекарь понял, что получил вещество, которое действует на психику, превращая самых безобидных зверей в опасных хищников. Вот тогда и появилась в его голове мысль о том, как можно победить народ Нарфея. Но лекарь никому не стал рассказывать о новом препарате. Во-первых, он хотел лучше изучить его действие, а во-вторых, понимал, что в этом случае потеряет над ним контроль.

Вскоре умер старый император. Закончились пышные похороны, и народ собрался у холма, чтобы встретить нового жреца и властелина. После нескольких неудачных попыток прошли уже три дня, но никто больше не решался подняться на холм. Всё это время лекарь сидел, закрывшись в своём кабинете мучимый огромным желанием и не меньшим сомнением.
Наконец, он вышел из дома и отправился в главный храм Армона. Встав на колени перед статуей бога, он стал шептать слова молитвы. Затем поднял голову и посмотрел статуе прямо в глаза.
— Я могу завоевать для тебя весь мир! Я знаю, как победить Нарфея!
Несколько минут в напряжённом молчании он смотрел на статую и вдруг, словно слабый ветерок прошелестел над ним:
— Иди в часовню.
Лекарь стоял в недоумении, не зная, то ли это ему показалось, то ли это действительно был голос бога. У него не было полной уверенности ни в том, ни в другом. Он продолжал напряжённо и молча смотреть на Армона, когда ветер прошептал:
— Я жду.
Лекарь поднялся с колен и будто во сне отправился на холм.
На рассвете следующего дня народ приветствовал нового императора Гаймора Первого.

Верховный жрец хотел заразить народ Нарфея бешенством, чтобы тот своими руками разрушил храмы и алтари, пограничных сторожей, свои дома и самого себя. Но для этого нужно было как-то попасть в страну магов и волшебников. Между двумя государствами не существовало каких-либо отношений, поэтому Гаймор решил заключить договор о мирной торговле и ненападении. Он отправил послов с предложением дружбы на взаимовыгодных условиях. Вскоре первый караван с товарами отправился в страну Нарфея. Гаймор хотел отравить питьевую воду во всех крупных городах одновременно. И пока торговцы укрепляли дружественные связи, он готовил отраву и проводил опыты, но теперь уже только на заключённых.


В тёмных тюремных подземельях император наблюдал, как заражённые им люди превращались в зверей. Они буквально разрывали друг друга на части, пытаясь при этом уничтожить и всё то, что их окружало. В результате таких опытов "Лекарь" выяснил, что наркотическое вещество, которое он получил, вводило человека в сильный транс. В этом состоянии мозг подопытного давал команду организму на воспроизводство неизвестного вируса. Заражение происходило мгновенно при передаче этого вируса через кровь или слюну. Достаточно было ввести наркотик одному из заключённых и через несколько минут в камере уже не оставалось ни одного здорового человека.
Единственное, о чём не узнал "Лекарь", изучая действие препарата, это то, что заболевание было инфекционным и могло передаваться воздушным путём. Но в этом случае вирус жил недолго и быстро погибал в изоляции. Зато, если находился новый подходящий носитель, то микроб размножался в нём с ужасной скоростью.

Понадобилось почти два года, чтобы приготовить достаточное количество наркотика и получить доступ в города Нарфея. Всё это время Гаймор держал свой план в секрете. Ни одна живая душа не знала, что он решил сделать. Его агенты, уходившие с караванами для того, чтобы отравить воду и не подозревали, что идут на верную смерть и назад уже не вернутся. В назначенный срок они вылили отраву в колодцы и стали собираться в обратную дорогу. Но некоторые из них не успели выйти даже за черту города. Бешенство распространялось со страшной скоростью.
Обезумевшие люди ломали, крушили и убивали всё, что попадалось им на пути. Погибали сами, но при этом заражали других. После того часа, когда колодцы были отравлены, Гаймор приказал войскам встать у границы чтобы не пустить в страну бешеных людей. И это была его большая ошибка. На третьи сутки в очагах заражения начались бури и ураганы. Огромные смерчи сравняли с землёй все заражённые города и направились в сторону границы. Они несли с собой заразу бешенства. Многочисленные толпы вооружённых людей убегали от урагана вглубь своей страны, не зная, что многие из них уже заражены.
Эпидемия пронеслась по всей планете. Уцелела едва ли десятая часть населения. Были разрушены и сожжены все города и деревни. Уничтожены храмы, дворцы и памятники. Всё превратилось в руины.

Долго ещё отряды самообороны, надев на лицо плотные маски, уничтожали заразу. Людей убивали при одном только намёке на сумасшествие. Эти отряды назвали себя "Борцами за чистоту разума". Объединившись и уничтожив эпидемию, они начали строить новую жизнь.
Страны Нарфея больше не существовало. Бури и ураганы бушевали до тех пор, пока не засыпали всю территорию этого государства красно-бурым песком, превратив её в пустыню. Кроме Гаймора никто не знал истинной причины эпидемии. Но он погиб от рук взбесившейся охраны. А оставшиеся в живых люди, во всём обвинили бога Нарфея и прокляли его на все времена.

[evkosen]

Глава 3

Жаркий летний день был в самом разгаре. Воздух, прогретый лучами огромного светила, висевшего прямо над головой, наполнился запахами разогретого асфальта и автомобильной гари. По всему городу ездили поливочные машины, пытаясь хоть немного остудить этот раскалённый муравейник.
Контраст прохладного подъезда, где работали кондиционеры, и душной улицы был настолько велик, что Герон невольно вспомнил свою недавнюю поездку в район Красных Песков.

Пустыня — огромное пятно буро-красного песка, диаметр которого составляет больше двух тысяч километров. Аномальная зона, куда никто не мог и давно уже не пытался попасть. С тех пор, когда последняя экспедиция бесследно исчезла в красных барханах, правительство запретило даже приближаться к пустыне. Полоса отчуждения шириною почти в десять километров охватила этот район кольцом, и находиться в ней без специального пропуска было нельзя. Но так уж устроен человек, что запреты и опасность только разжигают его любопытство. Любители острых ощущений время от времени всё же пропадали в пустыне.

"В городе тоже опасно и запретов не меньше,- подумал Герон.- Может, поэтому здесь собралось такое количество народа?"
Хотя в этот час на улице было не так уж и много людей. Жара загнала всех в прохладные помещения с кондиционерами. Кто-то из горожан спасался на пляже, а многие воспользовались отпуском и уехали отдыхать на природу.
"Тем лучше для меня и хуже для моего хвоста,- усмехнулся он.- А вот если бы я был женат, то вполне мог быть ещё и с рогами. Весёлая получилась бы зверушка",- засмеялся он, представив себя в таком виде.
Насчёт рогов он был уверен на сто процентов, а вот наличие хвоста предстояло ещё определить.
Главное (и Герон это знал) — не дать понять агенту, что его пытаются вычислить, иначе сыщик будет следить за своим подопечным с утроенной энергией.

Журналист остановился у палатки, в которой торговали напитками. Купил лимонад и, отойдя в тень здания, стал медленно, как бы наслаждаясь, пить, неторопливо осматриваясь вокруг и пытаясь запомнить всех, кого видел на улице.
Пятью минутами раньше он купил в киоске газету и журнал, а сейчас положил их на парапет, намереваясь "забыть" здесь покупку. Освободившись от пустой бутылки, выбросив её в мусорную корзину, Герон пошёл дальше. Зайдя за угол здания и, как бы спохватившись, он быстрым шагом вернулся к своей "пропаже", внимательно разглядывая встречных прохожих.
Затем сел на автобус и проехал две остановки, запомнив всех, кто с ним вошёл и вышел из автобуса. Во время проезда отметил машины, которые ехали за ним и те, которые остановились, когда он вышел на остановке.
Пройдя ещё квартал, журналист нырнул в большой продуктовый магазин, у которого было несколько выходов на разные улицы. Здесь он купил пакет сладких пончиков к чаю, чтобы перекусить на работе. Всё должно было выглядеть естественно и не вызывать даже тени подозрения.

Герон придумывал всё новые и новые уловки. По натуре он был очень азартным игроком, хотя никогда не играл в рулетку или тотализатор. Ему нравилось играть с людьми. Это, конечно, намного сложнее, но зато и интереснее.
Игра в "кошки-мышки" продолжалась до самого входа в редакцию. Подводя итог, журналист пришёл к выводу что, если "хвост" и был, то состоял как минимум из трёх человек, которые передавали его друг другу. Он постарался хорошо их запомнить и решил, что после визита в редакцию обязательно продолжит эту игру.

Пневматическому лифту потребовалось всего несколько секунд, чтобы поднять Герона на девятнадцатый этаж. Он вспомнил тот день, когда в первый раз воспользовался новым лифтом и улыбнулся. Тогда в спешке журналист нажал не ту кнопку ускорения, выбрав почти предельную величину. Его словно магнитом притянуло к полу кабины, а при торможении он чуть не достал головой потолок.
Специалисты утверждали, что лифт совершенно безопасен. В отличие от старого, который двигался при помощи тросов и противовеса, новый лифт, словно поршень, ходил в цилиндре шахты, имея с одной стороны избыток давления воздуха, с другой вакуум. Даже если отключить всю систему управления и кабина начнёт падать вниз, то через несколько метров она плавно остановится, имея под собой воздушную подушку с высоким давлением.
В кабине было установлено две панели с кнопками. Первая — кнопки этажей, а вторая — величина ускорения, на которой каждый мог выбрать свою скорость подъёма или снижения. В том случае, когда в кабине находилось несколько человек, то нажимали кнопку наименьшего ускорения. Хотя и эта скорость намного превышала привычную.
"Да, техническая мысль на месте не стоит,- подумал Герон.- Интересно, что будет лет через двести? Наверное, будем перемещаться при помощи телепортации. Войдет человек в кабину на первом этаже, а через секунду выйдет на сто пятнадцатом…. Только бы не застрять посередине!"

Открыв дверь кабинета редактора, он остановился на пороге.
Сидевший за столом грузный мужчина с густыми, мохнатыми бровями и высоким лбом, эффектно переходящим в лысину, оторвался от бумаг, что лежали на столе, посмотрел на Герона и, театрально вскинув брови, которые очень точно передавали степень его "удивления", произнёс:
— А, это ты! Я думал, что тебя уже посадили за решетку!
— Вполне могу там оказаться,- ответил Герон.- И заметьте, не без вашей помощи!
— Всегда рад помочь "ближнему",- захохотал редактор.
— Особенно, если это сотрудник Управления,- добавил Герон.
— Ну ладно, выкладывай, из-за чего весь сыр-бор,- закончив смеяться, сказал редактор.
— Как, разве твой "ближний" не поведал тебе эту леденящую кровь историю?- как можно серьёзнее спросил Герон.
— Какую историю?- брови редактора недоверчиво и настороженно сошлись на переносице.
"Клюет!"- подумал Герон.
При слове "история" у редактора сработал профессиональный рефлекс погони за сенсацией.
— Извини Симон, я дал подписку о неразглашении. Увы, это — государственная тайна. Мне не то, что говорить, думать об этом запрещено! Одно моё лишнее слово, и от меня даже мокрого места не останется!
— Гера, а не собираешься ли ты навешать мне на уши лапши? Ты думаешь, я не знаю, как ты любишь всех разыгрывать?
— Я?!- Герон сделал круглые глаза.- Ну, вот скажи мне, что тебе удалось узнать от сыщика?
— Да ничего!- возмущённо взмахнул бровями Симон.- Ноль, дырка от бублика. Сыщик прикрылся законом и удостоверением как бронёй. Потребовал всю информацию о тебе и забрал фотоплёнку. Все мои вопросы отскочили от него, словно горох от стенки, да ещё запретил тебе звонить. Что это за шпионская возня? Я уже обзвонил всех, кого только можно, но никто, кроме тебя и понятия не имеет, что там случилось.
— Вот! Ты надеюсь, понимаешь, что я теперь — важная птица. Меня нужно холить, лелеять и оберегать. Можешь даже жалование прибавить, я не обижусь.
— Гера, это же вымогательство, шантаж,- от возмущения брови Симона прыгнули на лысину.- Освещать события в нашем городе и за его пределами — твоя служебная обязанность! Нет, ну я могу выделить тебе разовую премию, если, конечно, история стоит того.
— Так! Значит, я тебе рассказываю, ты мне платишь премию, а завтра меня находят в мусорном баке, с дыркой в башке! Симон, ну зачем человеку премия, если у него в башке дырка?
— Я тебе сейчас сам эту дырку сделаю! Ты думаешь, если я вспыльчивый, то меня обязательно нужно дразнить?
— Ладно, ладно! Успокойся, я тебе всё расскажу. Скоро. Может быть. Если ты создашь мне все необходимые условия.
— Что, опять прибавка к жалованию?- ехидно спросил Симон.
— Нет, ну зачем повторяться? Давай придумаем что-нибудь новое. Например, используем всё твоё влияние и связи для того, чтобы выяснить кое-какие детали этой истории. Но только так, чтобы моё имя при этом не упоминалось.
— Слушай, да ты же меня вербуешь. Пытаешься сделать из меня своего агента? Не слишком ли далеко ты зашёл?
— Как хочешь Симон, но иначе тебе ничего не узнать. Нет, ну если ты мазохист, которому нравится страдать от приступов бессонницы и любопытства, тогда конечно.
— Это не я мазохист. Это ты садист! Говори, что я должен сделать, шпионская морда!
— Не забывай, ты теперь мой агент и должен относиться ко мне с почтением,- но заметив, как набычился редактор, Герон поспешил сказать.- Это была шутка. Перейдём к делу. На одной из фотографий видно бампер машины с номером. Нужно узнать, кому она принадлежит, кто сидел за рулём и по возможности выяснить, почему машина остановилась именно там. Кстати, этот хлыщ вернул тебе плёнку?
— Да, полчаса назад прислал с посыльным. Эдди сейчас должен отпечатать все снимки. Ну, а ты что собираешься делать?
— Зайду в лабораторию, посмотрю ещё раз фотографии. Затем погуляю по городу. Нужно выяснить одну очень важную деталь.
— Какую?- спросил редактор, в надежде хоть что-нибудь вытащить из него.
— Симон, я обещаю тебе всё рассказать. Но это будет чуть позже.
— Уйди с глаз моих, интриган!
— Я не прощаюсь,- сказал Герон и вышел из кабинета.

Фотолаборатория находилась в другом конце коридора, и Герон не спеша направился туда, по дороге здороваясь и болтая с сослуживцами. В новостях этого дня журналист пытался найти хоть какую-нибудь зацепку для себя. Но всё, что было услышано, казалось, не имело никакого отношения к загадочной истории.
"Впрочем, я ещё слишком мало знаю, чтобы судить об этом",- подумал он, открывая дверь лаборатории.
Эдди стоял у какого-то диковинного аппарата и был так увлечён, что даже не повернул головы.
— Привет,- сказал Герон.- Эдди, ты часом не оглох?
— А, Гера, привет,- наконец, повернулся тот.- Ты только посмотри, какую машину приобрёл наш босс!
— Это что? Рентгеновский аппарат или пульт управления космической связью? Судя по габаритам и большому количеству кнопок и индикаторов, я всё же склоняюсь ко второму варианту.
— Темнота! Это — последнее слово фототехники! С помощью этого агрегата с изображением можно делать всё, что захочешь. Я и сам ещё толком в нём не разобрался.
— Это когда же успели тебе его подсунуть?
— Сегодня утром. Наладчики и представитель фирмы ушли совсем недавно. Так что твоя плёнка — это первое, что я туда вставил.
— Она всё ещё там?- спросил Герон,- А ты сможешь её оттуда вытащить?
— Обидеть хочешь? Не выйдет — на идиотов не обижаются! Лучше взгляни, какие получаются снимки. И это несмотря на то, что фотограф из тебя, как из козла пианист!
— Эдди, вот за что я тебя люблю,- захохотал Герон,- так это за то, что ты такой ласковый.
С этими словами он стал разглядывать фотографии.
Качество было выше всяких похвал. Чёткость, насыщенность и глубина цвета просто изумляли. Казалось, что снимки были объёмными и живыми.
"Да,- подумал Герон,- это совсем не похоже на то, что показывал мне Борк".
Дойдя до интересующей его фотографии, он убедился, что человека в капюшоне на ней нет, и снова подумал о галлюцинации. По спине пробежал неприятный холодок.
— Ну, вот и всё,- сказал Эдди, доставая из печатной машины последнюю фотографию.- Полный комплект. Нужно нести редактору. Кстати, ты не знаешь, зачем они ему понадобились?
— Он нашёл на них женщину своей мечты, и теперь будет носить её портрет у себя на сердце!
— Какую женщину? Ту, что на карнавале изображает ведьму? Я думаю, что ей для этого даже грим не понадобился!
— Иди быстрее, а то он от нетерпения съест свой последний карандаш! Кстати, на обратном пути прихвати пару чашек кофе. Я принёс твои любимые пончики.
— Бегу! Только ты здесь ничего не трогай! Если что-то испортишь, то я тебя вместо пончиков сожру!

Как только за Эдди закрылась дверь, Герон подошёл к печатной машине. Обилие кнопок и лампочек его не смущало. Под каждой из них была надпись, а инструкция, которую оставил представитель фирмы, лежала тут же, на столе. Освоившись кое-как с управлением, он начал прокручивать плёнку, чтобы найти нужный кадр.
Благодаря мощному графическому редактору, который создавал виртуальное трёхмерное пространство и помещал в него голограмму исходного объекта, с изображением можно было делать практически всё, что заблагорассудится. Результат выводился на монитор в размере и цвете, который устанавливал оператор. Можно было многократно увеличить любой участок кадра, придавая ему нужный цвет и контраст.
Найдя то, что искал, Герон увеличил центральную часть, где должен был находиться тот человек. Затем стал манипулировать яркостью, контрастом, делал изображение вогнутым, выпуклым, объёмным, менял ракурс, разворачивая кадр под разными углами. Картинка при этом принимала совершенно фантастический вид, но "капюшона" всё равно не было видно!
"Неужели я действительно схожу с ума?- подумал журналист.- Скоро придёт Эдди. Он мне точно башку оторвёт".
Пробежав глазами по панели, он увидел группу кнопок под общим названием "Фильтр" и начал их по очереди нажимать. Сначала каждый фильтр в отдельности, а затем соединяя их вместе. При очередной комбинации люди в кадре вдруг все пропали, зато в центре появилась фигура в капюшоне.
У Герона перехватило дыхание. Несколько секунд он в оцепенении смотрел на монитор, затем, словно очнувшись, запомнил комбинацию фильтров и быстро начал переводить машину в первоначальное состояние.

Закончив, журналист не успел отойти от аппарата и на три шага, как вошёл Эдди, держа в руках поднос с горячим кофе.
— Ты что там делал?- с тревогой и угрозой спросил он Герона.
— Ничего особенного. Я всего лишь её разглядывал,- ответил тот.- Ты же этого мне не запрещал.
Эдди недоверчиво посмотрел на него, поставил кофе на стол и подошёл к машине. Оглядев её со всех сторон, он вынул плёнку и, отдавая её Герону, сказал:
— И всё равно я не верю, что ты туда не лазил. Ты для этого слишком любопытен.
— А ты, если будешь таким подозрительным, в следующий раз пончиков не получишь!
— Ну ладно, ладно. Давай лучше перекусим, а то кофе остынет.
Сидя за столом и запивая очередной пончик кофе, Герон лениво спросил:
— Слушай Эдди, а зачем нашему боссу такая машина? Ему что, деньги уже девать некуда?
— Только между нами. Клянись!
Герон торжественно положил левую ладонь на пакет с пончиками, словно давал клятву на суде. Эдди это вполне убедило, и он продолжил:
— Шеф собирается начать издание нового журнала, красочного с иллюстрациями. Такого, чтобы от одного его вида всех конкурентов паралич разбил!
— А что, у других такой машины нет?
— Это — опытный образец. Босс вложил кучу денег в разработку проекта и теперь имеет право запретить производство и продажу таких машин. Хотя бы на некоторое время. Я думаю, пока новый журнал не войдёт в силу, другой такой машины не появится. Кстати, тащи сюда весь свой архив. Я знаю, у тебя есть кадры, которые вполне могут попасть в этот журнал. Если, конечно, я над ними поколдую. Гонорар пополам. Согласен?
— По рукам,- сказал Герон.- Но с условием, что ты научишь меня пользоваться этим аппаратом…. Под твоим чутким руководством,- добавил он.
— Я согласен,- ответил Эдди, широко улыбаясь,- но тоже с условием. Без пончиков в кабинет не входить!
Засмеявшись, они пожали друг другу руки, как бы закрепляя это соглашение. После чего, Герон поднялся, сделал прощальный жест Эдди и вышел в коридор.
Насчёт своего сумасшествия он уже успокоился. Но теперь его мучил другой вопрос. Каким образом незнакомцу удалось не засветиться на плёнку? И видел ли его кто-нибудь из окружающих?
С этой мыслью журналист вышел на улицу. Жара начала понемногу спадать, и к тому же на небе появились небольшие тучи.
"Может быть, всё же дождь пойдёт?- подумал Герон.- Хотя вряд ли — тучи явно не дождевые".

Он выбрал такой маршрут, чтобы через час, полтора вернуться в редакцию, надеясь, что за это время Симон что-нибудь узнает. Не прошло и пятнадцати минут, как Герон заметил знакомое лицо своего преследователя.
"Ну вот, первый на месте,- не без удовольствия заметил он.- И это означает, что я не ошибся. Посмотрим где остальные".
Чтобы не бесцельно бродить по городу, поскольку это могло насторожить его "охрану", Герон решил купить себе кое-что из верхней одежды. Да и новый зонт тоже нужен — старый давно уже истрепался в командировках. Поэтому заходил он в основном в галантерейные магазины, рассматривая и выбирая вещи, которые ему были нужны.
Прошло около часа, но "охрану" никто не менял. Мужчина шёл за ним, почти не прячась и не выпуская свой объект из поля зрения.
"Остальных, наверное, хватил тепловой удар,- усмехнулся Герон.- Да и этот бедолага тоже выдохся. Ещё бы, целый день на такой жаре и на поводке — собачья работа".
Но не успел он так подумать, как "бедолага" исчез, и ему снова пришлось напрягать все своё внимание, высматривая очередного знакомого.

Минут через десять журналист забеспокоился.
"А вдруг "конвой" отменили? Может быть, Борк всё уже раскопал и снял с меня все подозрения?.. Ах, нет,- почти с радостью воскликнул про себя Герон.- Вот, он, голубчик. Хвост номер два. Они явно не боятся меня потерять. Значит, не заметили, что я их вычислял. Да, но откуда у частного сыщика такой штат? Похоже на то, что ему помогает полиция. Или он ей помогает. В любом случае это — не рядовое дело. Пора возвращаться к Симону. Третьего ждать не буду,- решил он,- и так всё ясно".

Огромный супермаркет, в котором сейчас находился Герон, больше был похож на город, чем на магазин. Широкие проходы, словно улицы и проспекты делили его площадь на квадраты и прямоугольники с отделами и секциями разнообразных товаров. Сходство усиливалось тем, что по "улицам" двигались минимашины, доставляя товары со склада в отделы. Под днищем таких машин находился увлажняющий пылесос и полировочные щётки. Кроме того, они тянули за собой площадку с поручнем, на которую мог встать каждый желающий. Молодые люди запрыгивали на ходу. Пожилым достаточно было поднять руку и грузовое "такси" сразу останавливалось.

Одно из таких такси поравнялось с Героном. На платформе стояла девушка в форме работника магазина. Он сразу признал в ней вчерашнюю студентку.
"Боже, как тесен наш город",- подумал он, запрыгивая на площадку.
Встав напротив, журналист пристально посмотрел на студентку.
— А я вас узнала,- улыбнувшись, сказала девушка.- Вы вчера сидели за нашим столиком в ресторане.
— Я вас тоже сразу узнал,- ответил он.- Только вчера почему-то решил, что вы студентка.
— Вы не ошиблись. Просто я учусь на вечернем отделении, а вчера у меня был выходной и мы с друзьями бродили по городу.
— Наверное, вы ещё долго там сидели, после того как я ушёл?
— Нет, мы дождались, когда откроют движение и взяли такси. Вы вчера всё время фотографировали, и я сначала подумала, что вы гоняетесь за Фризой. Но вы даже не взглянули в её сторону.
— Фриза? Фриза Корвелл? Она была там?!
"Вот лопух,- подумал он.- Как же я этого не заметил?"

Фриза была единственной дочерью алмазного короля Бернара Корвелла, чья империя охватила всю планету. Ему принадлежали не только все копи и рудники, на которых добывали драгоценные камни, но и все ювелирные мастерские и магазины. Добыча, обработка и продажа драгоценностей — всё находилось под контролем его империи. "Бриллиантовый Берни" или просто "Бэ-Бэ", как окрестили его газетчики, был не только сказочно богат, но ещё имел большой вес и влияние в правительстве, поскольку состоял в Государственном Совете по экономической политике.

— Да, она вышла из салона красоты, который находится над рестораном и села в машину.
— В ту, что стояла слева от нас?
— Ну, конечно. Фриза была так близко, что я разглядывала её почти в упор.
— И чем же она на этот раз всех удивила?
— Одежда была у неё довольно скромной, я бы даже сказала, подчёркнуто скромной и причёска простая. Но это скорее для того, чтобы создать контраст тому чуду, что сверкало у неё на груди.
— Какая-нибудь новая безделушка?
— Ну, если бы вы это видели, то так бы не говорили. От этого колье невозможно было оторвать глаз. Оно сверкало и искрилось всеми цветами радуги, а в центре сиял огромный рубин. Мне даже показалось, что он не отражает, а излучает свет. Потрясающее колье. Вы много потеряли, что не сфотографировали её с этим чудом.
— Я уже мысленно рву на себе волосы и посыпаю голову пеплом! Если мои друзья узнают, что я упустил такой кадр, то они меня просто засмеют. А где же была её охрана?
— Они сели в следующую машину.
— И ждали, пока не пройдёт процессия?
— Нет, там случилось что-то непонятное. Водитель вдруг выскочил из машины и, замахав рукой охране, открыл заднюю дверь со стороны проспекта. Некоторое время они были в салоне. После чего водитель быстро сел за руль и обе машины рванули с места, не дожидаясь, пока откроют движение. Мы потом долго гадали, что же там произошло. И решили, что ей, наверное, стало плохо. Может быть, от жары упала в обморок. Хотя на улице она была всего несколько минут. Не знаю.
— А вы здесь постоянно работаете?
— Я сегодня работаю последний день. Завтра уезжаю к родителям на Озёра, и буду там все каникулы.
— А после каникул снова придёте работать в этот магазин?
— Да вы никак познакомиться хотите, - лукаво улыбнулась девушка.
— Неужели у меня нет никаких шансов?
— Ну, отчего же. Не так уж вы и безнадёжны.

Посмеявшись и познакомившись (девушку звали Хейла), они болтали ещё несколько минут. Когда "такси" остановилось у отдела, где работала Хейла, Герон спрыгнул с платформы. Он пожелал своей новой знакомой весёлых каникул и направился к выходу, не забыв проверить "хвост". Всё это время бедняге сыщику пришлось почти бежать вслед за платформой, чтобы не потерять из вида объект наблюдения.
"Ну, родной, кончились твои мучения,- подумал Герон.- Сейчас беру такси и еду в редакцию".

Откинувшись на заднем сидении машины, журналист стал "обрабатывать" информацию, которую только что получил.
"Если дело касается "Бэ-Бэ" и его дочери, то это уже не просто громкое дело. Это — сенсация. Здесь наверняка подключены государственная и полицейская машины. Попасть под их колёса — всё равно, что кончить жизнь самоубийством. Раздавят, как червяка на дороге. Надо предупредить Симона, чтобы не слишком резко высовывал нос — оторвут вместе с головой. Если ему всё рассказать, то он накинется на эту историю, как бык на красную тряпку. Но что произошло с Фризой, ведь не обморок же, в самом деле? Хотя и на убийство не похоже. Машина и стёкла — бронированные, села она сама, в полном здравии, и вдруг что-то случилось. Вряд ли кто подходил к машине. Охрана была рядом и не допустила бы этого. А вдруг она приоткрыла окно, и в этот момент кто-то выстрелил? ... Бред! Слишком большое совпадение, чтобы быть похожим на правду. Она могла и не сделать этого. И что? "Кто-то" должен стоять и ждать, когда она "вдруг" откроет окно? Нет, если её действительно хотели убить, то стреляли бы до того, как она села в машину, а не после! Несколько слов водителя или охранника могли бы прояснить многое, но они будут молчать. Добраться до Фризы, если она жива, — практически невозможно. Остаётся Борк. Он то, конечно, в курсе всего, но детектив и без того меня подозревает. Ну, не идти же, в самом деле, к "Бэ-Бэ"… Да, негусто. А тут ещё загадка с капюшоном - невидимкой. Стоп! Его-то охрана в этом случае не видела! А как же увидел я? Может у меня в зрачках светофильтры? Или вдруг я — киборг, посланный с другой планеты?.. А может ты, придурок, хочешь в Шестое Управление?"
Такая мысль его немного отрезвила.
"Эта история слишком сильно пахнет жареным. Буду молчать, как рыба",- решил Герон, подъезжая к издательству.

Он подхватил свои покупки и, взлетев на этаж редакции, вошёл в кабинет Симона. Тот сидел хмурый, словно туча, и в полном молчании наблюдал за Героном. Положив пластиковый пакет, журналист сел в свободное кресло, упёрся рукой в подбородок и уставился на редактора.
"Кажется, он уже получил по шее",- подумал Герон.
Молчание длилось почти минуту, затем Симон взорвался:
— Чёрт бы тебя побрал, вместе с твоими фотографиями! Какого хрена ты фотографировал именно в этом месте?
Герон прекрасно знал характер редактора. В такие минуты его нельзя было перебивать. Нужно дать ему выпустить пар. Поэтому, пока Симон поносил его и его предков, его фотоаппарат и ту фирму, которая изготовила эту гадость, он, молча, хлопал глазами, пытаясь изобразить из себя невинную овечку.
Наконец, замолчав и опустив голову, Симон исподлобья поглядел на Герона, и совершенно спокойным голосом сказал:
— Сейчас звонил босс и предупредил, что если я ещё раз попытаюсь узнать что-нибудь про эту машину и того, кому она принадлежит, то для меня останется только одна работа в нашем издательстве — мыть по ночам туалеты.
"Телефон редактора прослушивают,- смекнул Герон.- Если бы не эта случайная встреча в магазине, я бы сейчас ничего не знал".
— Слушай, Симон. Давай забудем про всё это. Выкинем фотографии в мусорную корзину и займёмся другими делами.
Говоря это, Герон написал на бумаге: - «Ты тоже под колпаком у Борка»,- и отдал редактору.
Тот, прочитав, написал что-то в ответ и, отдавая лист Герону, сказал:
— Да, ты наверно прав, у нас и без того дел по горло.
На бумаге было написано: "Машина Фризы Корвелл".
Герон посмотрел на редактора, кивнул головой и опустил записку в машинку для уничтожения бумаги.
— Ну, шеф. Посылай меня куда-нибудь, только не очень далеко!
— Звонили из пожарной команды — они выехали в автомобильный центр "Шарлей". Поезжай туда. Но без фотоаппарата!
Герон взял свой пакет и на прощание помахал редактору рукой. Тот махнул в ответ, но так, будто отгонял от себя назойливую муху.

[evkosen]

Глава 4

Автомобильный центр "Шарлей" находился за чертой города, как и все производственные предприятия. Город давно освободился от фабрик и заводов и, кроме автомобилей, в нем никто теперь не дымил. Любые организации, хранившие взрывчатые и огнеопасные материалы, стояли особняком и в значительном отдалении друг от друга. Но, несмотря на все принятые меры безопасности, на них всё равно случались пожары и аварии. Виноват был почти всегда пресловутый "человеческий фактор". Поэтому во всех конструкторских бюро велись масштабные разработки по автоматизации процессов производства.
В авто-центре "Шарлей" ремонтировали автомобили всех марок без исключения. Здесь же можно было продать или обменять свою старую машину на очень выгодных условиях. Огромный комплекс состоял из двух частей: отдела продаж и ремонтной базы. Он занимал довольно обширную территорию, по которой целый день сновали машины. Для пешеходов здесь места не было. Все, в том числе и обслуживающий персонал, передвигались исключительно на колёсах.

Герон решил взять служебный автомобиль. Для таких случаев в гараже издательства всегда стояло несколько машин. Он спустился на подземную стоянку и отметил у дежурного маршрут, по которому поедет до "Шарлея", не забыв вписать в него дорогу домой, чтобы отвезти покупки и взять фотоаппарат. Диспетчер позвонил редактору и, получив подтверждение, выдал журналисту ключи от машины и разовую карту-пропуск для автоматических ворот.

Все расходы покрывало издательство, но при условии, что водитель не отклонялся от заданного маршрута. В противном случае разницу приходилось оплачивать из своего кармана. Связь с диспетчером, полицией, аварийными и справочными службами, установленная на панели приборов помогала водителю быстро ориентироваться в сложных ситуациях. Кроме того, в автомобиле находились спасательные средства и, благодаря проблесковому маячку, она быстро превращалась в "скорую помощь". Всё спецоборудование было установлено как раз в том центре, куда и направлялся Герон.

"Сейчас прицепят хвост,- подумал он.
Как только дежурный набрал номер редактора, журналист понял, что от полиции ему не оторваться.
"Зато я теперь не один, а в кампании всё же веселее"- решил он, выезжая из ворот гаража.

По дороге к своему дому Герон всматривался в зеркало заднего вида, пытаясь определить, на какой машине едут за ним сыщики. Даже парковку во дворе он выбирал таким образом, чтобы иметь возможность некоторое время наблюдать за другими автомобилями. Но ничего не выяснив, журналист поднялся на свой этаж и по привычке нажал кнопку звонка. Для него это стало почти ритуалом.
Открывая дверь, он подумал о том, что теперь квартира перестала быть его "крепостью". Раньше ему и в голову не приходило, что полиция может в любое время открыть эту дверь, отключив систему безопасности. Но сейчас за ним следили, и поэтому нужно было приготовиться к любым неожиданностям.

Оставив покупки на кресле в гостиной, журналист прошёл в кабинет, положил в архив плёнку и взял фотоаппарат. Проверяя его готовность к работе, Герон подумал:
"А не заказать ли мне специальный фильтр на объектив, с такой же комбинацией как у Эдди? Интересно, что тогда будет проявляться на плёнке?.. Кукиш с маслом"- ответил он сам себе и вышел в гостиную.

Проходя мимо комода, Герон задержался у статуэтки. Он взял её в руки и стал пристально рассматривать, отмечая про себя самые мелкие детали. Ощупывая её со всех сторон, он с удивлением отметил, что в отличие от всего остального, ладони у фигурки шершавые. Журналист принёс из кабинета увеличительную линзу и увидел на ладонях мужчины маленькие выступы сделанные явно специально. Но для чего?
"Здесь не хватает какой-то детали. В его руках должно что-то быть…! Вот кретин,- спохватился Герон.- Тебя послали на пожар, а ты тут кроссворды решаешь!"
Он машинально сунул линзу в карман, поставил фигурку на место и, подхватив фотоаппарат, побежал к машине.

Приближаясь к месту пожара, Герон увидел, что горит техническая база центра. Несколько ремонтных боксов объято пламенем и клубами густого чёрного дыма. Полиция оцепила опасную территорию, на границе которой стояла огромная толпа зевак, наблюдавшая за всем, что там происходит.

"Есть три вещи, на которые человек может смотреть бесконечно долго,- подумал Герон,- огонь, вода и то, как работают другие. Огонь пожара, вода из брандспойтов и бегающие пожарные - три удовольствия в одном!"

Он подошёл к полицейским, стоявшим в оцеплении, и показал им своё удостоверение. Оно давало ему право пройти за ограждение.
— Только не подходите слишком близко,- предупредил его полицейский, возвращая удостоверение.- В боксах стоят емкости с топливом и маслом. Не дай бог, если огонь до них доберётся.

Герон сделал несколько снимков и направился к пожарной машине. Там стоял командир расчёта и руководил действиями остальных пожарников. Коротко ответив на вопросы, пожарник попросил журналиста немедленно удалиться.
— Здесь слишком опасно,- сказал он,- а на вас нет защитного костюма.

Они стояли рядом с открытым люком. Из него, словно змея, тянулся пожарный рукав. Внутри колодца находился кран высокого давления, которым и воспользовались пожарные. Герон посмотрел на горящее здание, и в этот момент раздался взрыв.

Вероятно, у него хорошо был развит инстинкт самосохранения. Когда его глаза ещё смотрели на приближающуюся волну огня — тело уже падало в колодец. Журналист почувствовал, как трещат на его голове волосы и следом за ним вниз устремляется язык пламени.
Его спас пожарный рукав, по которому он соскользнул в колодец, как обезьяна по лиане. Долетев до дна и больно ударившись коленом о ступень металлической лестницы, Герон завыл от боли и, зажав ногу ладонями, прислонился к стене колодца.
Через пару секунд он посмотрел вверх. Отверстие люка почти полностью перекрыл какой-то предмет. От него вниз летели горящие капли масла. Герон резко отшатнулся в боковой проход.
Стоя чуть ли не по пояс в воде с нечистотами, с больной ногой, с ладонями, натёртыми о пожарный рукав, и обожжёнными волосами, он орал и материл себя самыми последними словами, которые в этот момент могли прийти ему в голову.

"Идиот, тебя же предупреждали. Какого хрена ты полез к этим боксам? Чтобы написать несколько строк в газету? Для этого достаточно было постоять в толпе!"
В колодец сверху полетел горящий дождь масляных капель, с шипением разбиваясь о поверхность воды.
"А вдруг это бочка, и она сейчас взорвётся?"- подумал Герон.

Выставив руки вперёд, и хромая, он поспешил уйти от опасного места.

Кругом стояла кромешная тьма. Отойдя на безопасное расстояние от колодца, журналист остановился и стал ждать, когда глаза привыкнут к темноте. К большому удивлению, окружавший его мрак стал быстро растворяться. Герон различал уже все предметы, даже капли конденсата над головой.

"Чёрт, что такое с моими глазами? Ещё минуту назад я не видел и собственной ладони…. А как ты увидел человека в капюшоне?- обожгла мозг внезапная мысль, от которой Герон споткнулся, и чуть было не упал в жижу.
— То у тебя что-то с головой, то с глазами. И вообще, ты — ненормальный. Это уже точно! Иди вперёд, диггер хренов!- сказал он сам себе и побрёл дальше по каналу.

Минут через двадцать журналист набрёл на колодец, крышка люка которого была закрыта.
"Наверное, это уже далеко от пожара,- решил Герон.- А вдруг выход внутри какого-нибудь бокса и там светло. Не ослепну ли я?"

Он поднялся по лестнице, упёрся головой в крышку люка и стал медленно её открывать.

Герон угадал — это было ремонтное помещение, но в нём не светилась, ни одна лампа. При пожаре во всех боксах отключили электричество. Откинув крышку, он выбрался наружу и огляделся. В просторном ангаре стояло несколько машин. Очень дорогие и престижные марки. Вероятно, их поставили сюда для модификации или для того, чтобы провести очередное тех. обслуживание. Увидев дверь, журналист побрёл к ней, оставляя за собой мокрые следы. Бесполезно подёргав за ручку и чертыхнувшись, Герон стал искать другой выход. В дальнем конце ангара он нашёл ещё две двери. Одна из них вела в покрасочную камеру, другая выходила в длинный и широкий коридор, в который выходило не меньше десятка дверей. Некоторые из них были не заперты. За ними находились индивидуальные боксы. В каждом стояло по одной машине, но все помещения на улицу выхода не имели.

"Ну, не ночевать же мне здесь, в самом деле,- подумал Герон.- Может быть, где-то окно открыто?"

Он снова начал обходить "кабинеты", стараясь найти выход из бокса. Но на всех окнах стояли решетки, сквозь которые не то, что человек, кошка не пролезет.

"Спасся от пожара, зато угодил в тюрьму. День у тебя сегодня — просто замечательный. Может хоть ночью приключений не будет? Сейчас найду в какой-нибудь машине аптечку. Нужно срочно обработать и забинтовать руки. Чего мне сегодня не хватает — так это умереть от заражения".

Он отвернулся от окна и подошёл к машине, которая стояла в центре помещения, надеясь найти в ней медикаменты. Но, взглянув на номер, медленно опустился на пол и начал нервно хохотать.
"У меня скоро начнётся истерика,- подумал Герон,- и до утра я не доживу. Моя психика не выдержит этого кошмара".

Успокоившись, журналист снова посмотрел на номер. Это была машина Фризы Корвелл! Поднявшись на ноги и обойдя её вокруг, он увидел, что задняя дверь снята с петель и стоит неподалёку у стены. Внутренняя сторона двери была обожжена и деформирована, словно по ней прошлись газовой горелкой. Середина бронированного стекла оплавлена и выдавлена пузырём наружу.
Герон тупо уставился на дверь, пытаясь найти этому хоть какое-то объяснение. Затем, забыв о своих болячках, он бросился к машине, но обнаружил только небольшие следы огня на потолке и сидении в непосредственной близости от двери. Всё остальное осталось нетронутым. Журналист знал, что загореться здесь ничего и не могло. Во всех автомобилях применялись огнеупорные материалы, которые могли лишь плавиться, причём, только при высоких температурах. Ноги его уже не держали, а поскольку одежда была вся в грязи, то Герон в изнеможении опустился прямо на пол, прислонившись к порогу задней двери.

"Что же могло случиться?- думал он.- Что могло так расплавить обшивку и стекло? А Фриза? Она ведь сидела как раз на заднем сидении. Что случилось с ней? От такой температуры, человек сгорит, как мотылёк на свечке. А водитель?"

Журналист поглядел в сторону водительского сидения. Оно находилось достаточно далеко от задней двери. Салон машины выглядел как комната в миниатюре. Холодильник, телевизор, в центре маленький столик и плотная штора, отделяющая водителя от пассажира. Герон сидел на полу и в полном недоумении рассматривал салон автомобиля. В голову не приходило ничего, что могло бы всё это объяснить.
Разглядывая напольное покрытие, он увидел едва заметную дорожку, которая шла от заднего сидения к водителю и портила чёткий рисунок коврика. Журналист перевалился через порог и пополз в этом направлении. Приподняв штору и отогнув край коврика, он обнаружил кроваво-красный камень, который был вплавлен в утеплитель днища. Немного пошатав, Герон вытащил его из углубления.
Сидя на полу и держа камень на ладони, журналист разглядывал свою находку. Вскоре он почувствовал тепло, которое исходило от камня, и увидел, как по его поверхности побежали дымчатые разводы, вспыхивая искрами на гранях. Будто бы камень отвечал на прикосновение человеческой ладони.

"Уж не тот ли это рубин, о котором говорила Хейла? От него действительно нельзя оторвать взгляд. А где же колье, что стало с ним?"

Положив камень в карман, "сыщик" снова пополз по полу, заглядывая во все щели и отгибая со всех сторон края коврика. Закончив осмотр внизу, он принялся за мягкий диван, который и служил задним сидением автомобиля. Обшаривая складку между спинкой и сидением дивана, журналист чуть не выл от боли. Волдыри на ладонях вспухли и страшно болели. Наконец, нащупав что-то твёрдое, Герон раздвинул шире щель и достал небольшой бриллиант в оправе.
"А на рубине совсем нет оправы,- отметил он.- Может хоть следы от неё остались?"

Герон с трудом просунул руку в карман и вместе с камнем достал оттуда линзу. Усмехнувшись и покачав головой, он стал рассматривать камни через увеличительное стекло. Золотая оправа на бриллианте была оплавлена!
"Боже мой! Трудно даже представить, какой степени ожог получила Фриза. Если она вообще жива!"

На рубине не осталось даже следов оправы. Только на противоположных сторонах камня вместо граней виднелись маленькие углубления.
"Вот в этом месте и крепилась оправа,- решил Герон.

Укладывая линзу и камни в карман, он сморщился от боли.
"Я должен немедленно обработать ладони. Только здесь нельзя ничего трогать. Если Борк узнает, что я ползал по этой машине — мне крышка".

Журналист осмотрелся, проверяя, не осталось ли после него каких-либо следов.
"Единственное, что я здесь оставляю, так это запах канализации. Отпечатки пальцев и те изуродованы до неузнаваемости".

И вдруг Герон осознал, что остаётся самая главная улика — он сам. Утром рабочие откроют бокс и, обнаружив постороннего человека, да ещё в таком виде, сразу же сообщат в полицию. Значит выход только один — опять в вонючую жижу. Герон застонал, как от зубной боли. При одном воспоминании о канализации его чуть было не стошнило. Он глубоко вздохнул и, хромая, отправился за аптечкой.
Долго искать её не пришлось — они лежали в каждой машине. Обработав ладони мазью и забинтовав руки, журналист побрёл обратно к колодцу. Остановившись у люка, он посмотрел на часы. С момента его приезда на пожар прошло больше двух часов.

"Если бокс потушили, то попробую выбраться в том же месте. Полиция сейчас, конечно, ищет мой обгоревший труп. А может мне исчезнуть? Очень удобный случай. Все скажут "как сквозь землю провалился". И это действительно так…. Нет, скрываться мне нет никакого смысла. Я ведь не преступник. Если, конечно, не считать того, что обокрал машину Фризы. Интересно, сколько могут стоить эти камушки…? Гера, ты самый настоящий вор и уже думаешь о том, как сбыть краденое. По тебе тюрьма плачет!"

Откинув крышку, он отшатнулся — в нос ударил тошнотворный запах сточных вод.

— Насчёт тюрьмы пока неизвестно, а вот канализация тебя уже дождалась,- с этими словами Герон стал спускаться вниз.
Сеть сточных каналов паутиной раскинулась под землёй, соединяя все предприятия. По ней, при желании, можно было попасть на любое производство. Город тоже имел выход в эту систему.

"Мне бы сейчас надувную лодку и я могу плыть прямо в редакцию,- подумал журналист и, усмехнувшись, добавил.- А тебе, я вижу, здесь понравилось".

Подойдя к тому колодцу, в который он недавно упал, Герон посмотрел наверх. Отверстие всё ещё было чем-то перекрыто. Осталась лишь небольшая щель, через которую ему явно не выбраться наружу. Герон всё же решил подняться, чтобы определить направление, в котором ему нужно искать другой выход. Сквозь щель он увидел, что пожар уже потушили и техника растаскивает искорёженные металлические конструкции. Появились люди в комбинезонах спасательной бригады. Неподалёку стояла машина "скорой помощи" с включенными маяками.

"Значит, есть жертвы и я в их числе".
В этот момент груда металла над его головой дёрнулась. "Жертва" стала быстро спускаться вниз.
"Не хватает ещё, чтобы меня задавили спасатели. Все будто договорились не выпускать меня из этого дерьма".

Но зато теперь ему стало понятно, в каком направлении необходимо двигаться. На той площадке, где осталась стоять его машина, должна была быть дренажная решётка. Лишь бы на неё никто не наехал.
Побродив ещё полчаса, "диггер", наконец, нашёл нужное место. Сквозь решётку пробивался свет от фонаря на стоянке. Взявшись за поручни лестницы, Герон уже собрался подниматься, но вдруг остановился.

"А что если у машины дежурит мой хвост? И тут вдруг из-под земли появляюсь я. Да ещё и с перебинтованными руками. В канализации скорой помощи нет!"
Чертыхнувшись, он стал срывать с рук бинты. Затем оторвал подол от рубашки и вновь обмотал руки.
"Ну вот, так будет правдоподобнее. … А что сказать, если спросят, почему так долго был в канализации? Понравилось?.. Нет. Скажу, заблудился. Здесь же должен быть полный мрак".

Подумав так, Герон с сомнением огляделся. Он видел всё. Каждую трещинку на стене. И даже глядя вдаль канала, его глаза прекрасно различали, как тот, сужаясь, превращается в одну точку. Темноты для него не существовало! Журналист закрыл глаза, стараясь представить себе, как выглядит полный мрак. И замер, затаив дыхание. Его глаза смотрели сквозь веки! Быстро закрыв их руками, Герон убедился, что и это не помогает. Немного мешал материал от рубашки. Изображение становилось нечётким, расплывчатым, но он всё равно всё видел. Сквозь веки, руки и рубашку.
"Э-э, батенька. Как у вас всё запущено-то".

Звук заводимого мотора вывел его из оцепенения. Испугавшись, что кто-нибудь сейчас наедет на крышку, Герон стал подниматься по лестнице. Приподняв решётку и сдвинув её в сторону, он вылез из колодца. На люк никто не наехал лишь потому, что тот находился в углу площадки, у самого края бордюра. Герон установил решётку на место и, оглядываясь, направился к своей машине.

"Если я сейчас кому-нибудь попадусь на глаза в таком виде, то он обязательно в психушку позвонит. Насчёт этого у нас народ бдительный".

Но толпа только начала отходить от места пожара. Герон торопливо сел в машину и, не дожидаясь прихода зевак, поехал в город.

Сидя за рулём, он думал о том, что же ему теперь делать. Если позвонить редактору — это сразу станет известно Борку. Да и на стоянке сыщики скоро обнаружат пропажу его машины. Значит у него не так уж и много времени. Прежде всего, нужно переодеться и привести себя в порядок. Но главное — это решить, куда спрятать камни. В квартире держать их опасно — кто знает, что будет дальше. Вдруг её станут обыскивать. На работе тоже не спрячешь — там слишком много любопытных, практически все. Отнести в камеру хранения? Но скоро опять прицепят "хвост" и к ящику не подойдёшь. У Герона не было таких знакомых, которым он мог бы довериться полностью. Благодаря "охоте на ведьм" люди давно перестали доверять друг другу. Боялись всех. Сослуживцев, знакомых, соседей и даже родственников.

"Отец,- подумал Герон,- это единственный человек, который меня не выдаст. Кроме него, мне некому верить.… Слушай, а зачем тебе эти камни? Может пойти и вернуть их "Бэ-Бэ"...? Ну да, заодно рассказать ему про "капюшон", которого никто не видел, и про то, как ты обокрал его машину. И кто знает, может, колье исчезло полностью, а ты принесёшь ему всего два камушка. Нет, ты увяз в этом по уши. Обратного пути уже не существует".

Оставив машину за углом дома, Герон поднялся к себе в квартиру. Проходя через гостиную, он повесил на спинку кресла жилет, в кармане которого лежали камни, и направился в ванную. Скинув с себя вонючие брюки и остатки рубашки, журналист уже собрался встать под душ, как вдруг через открытую дверь ванной комнаты почувствовал запах гари. Герон нагишом выбежал в гостиную и увидел, что на спинке кресла дымится его жилет.
Синтетическая ткань кармана плавилась, распространяя едкий запах. Сквозь дыру в жилете, в воздух над креслом поднялся и завис красный шарик рубина. Но теперь он был похож на шаровую молнию. Его окружало жёлто-красное облако, которое постоянно меняло свою форму и переливалось как мыльный пузырь. Ускоряя движение, шар начал приближаться к комоду. Подлетев к статуэтке, камень с лёгким щелчком уткнулся в ладони сидящего человека. Облако сразу исчезло, зато фигурка словно ожила, переливаясь всеми цветами радуги.
Несколько секунд Герон зачарованно смотрел на происходящее. Затем бросился открывать окна, боясь, что сработает пожарная сигнализация. Схватив обгоревший жилет, он отнёс его в ванную и залил водой, предварительно вынув всё из карманов.

Герон уже ничему не удивлялся. За сегодняшний день с ним столько всего случилось, что нервная система почти не реагировала на внешние раздражители. Он просто встал под душ и начал мыться. Подставляя лицо под тёплую и упругую струю душа, журналист пытался представить себе, что произошло вчера на карнавале.

После того как Фриза села в машину, к ней начал приближаться человек в капюшоне. Выставив ладони вперёд, он стал притягивать к себе камень. Рубин, внезапно раскалившись, расплавил колье, обжёг девушке грудь и полетел навстречу "капюшону". Фриза закричала и от боли потеряла сознание. Водитель отбросил шторку в сторону и, увидев лежащую и обожжённую девушку, выскочил из машины, замахав рукой охране. Когда он подбежал к задней двери, камень уже давил на бронированное стекло. Встав между камнем и "капюшоном", шофёр невольно прервал этот процесс. Рубин упал вниз и закатился под переднее сидение, проплавив себе гнездо. Прибежавший охранник и водитель, некоторое время находились в салоне, пытаясь оказать девушке помощь. А затем быстро уехали. Вероятно в больницу. "Капюшону" не хватило нескольких секунд. Если бы камень прорвал стекло, то водителя, наверное, прожгло бы, насквозь.

Закончив мыться и переодевшись, журналист подошёл к фигурке и потрогал её. Тёплая и бархатная поверхность, больше похожая на тело человека, чем на камень, светилась мягким, мерцающим светом. Герон уже решил, что будет делать дальше. Он спрятал бриллиант в капсулу, где лежала пленка, и завернул её вместе со статуэткой в полотенце. Затем быстро написал записку отцу, в которой просил спрятать всё это подальше, обещая, что при встрече обязательно всё ему объяснит. Собрав грязную одежду, чтобы выкинуть её в мусоропровод, Герон спохватился и передумал, решив избавиться от неё в другом районе города. Поэтому, он разложил все вещи в пакеты и вышел на улицу.
"Лишь бы меня сейчас Борк не достал. Мне нужно ещё минут двадцать".

Автомобиль сейчас и помогал ему и мешал. Когда сыщики обнаружат, что машина исчезла со стоянки, то за ней начнёт гоняться вся полиция города.
Не доезжая до почтового отделения, Герон остановился у тротуара, рядом с мусорной урной. Выкинув грязную одежду и подхватив пакет со статуэткой, он побежал в здание.
Отдел почтовых пересылок относился к службе сервиса и работал круглосуточно, как аэропорт или вокзал. В любое время суток здесь находился дежурный, который мог принять на отправку бандероль, посылку или телеграмму. Свёрток Герона упаковали в коробку из плотного картона, написали на ней "осторожно — стекло", и вскоре журналист уже бежал к своей машине, чувствуя, что остались считанные минуты. Ему необходимо было, как можно дальше уехать от этого места.

Выбравшись на центральную магистраль города, он не проехал и двух километров, как его обогнала патрульная машина, приказывая остановиться. Полицейский требовал, чтобы водитель вышел из машины и положил руки на капот. Обыскав Герона и машину, офицер проверил документы и связался с кем-то по рации.
Возвращая документы после проверки, полицейский сказал:
— Извините, майстер Мелвин. Мы думали, что вашу машину угнали.
— Почему вы так решили,- спросил Герон.
— Нам сообщили из "Шарлея", что ваша машина пропала со стоянки.
— Она не пропала. Это я на ней оттуда уехал. А кто же вам такое сообщил?- почти издеваясь, спросил журналист.
— Я не могу вам этого сказать,- замявшись, ответил офицер.
— В таком случае, передайте этому шутнику, что в следующий раз я на него в суд подам!- Герон хлопнул дверцей и поехал в редакцию.

Едва он вошел в кабинет редактора, как тот подскочил в своём кресле и заорал:
— Гера, что случилось? Куда ты пропал? Полиция и спасатели уже три часа ищут твой обгоревший труп!
— Можешь считать, что мой труп нашел ты,- устало произнёс Герон, садясь на диван.
— Случилось страшное,- добавил он и стал рассказывать Симону о том, что произошло.

— А из машины ты, конечно, не мог мне позвонить,- ехидно заметил редактор.
— Симон, я вернулся с того света, и поверь мне, дорога была не из лёгких. Кроме своих родителей, я никого не вспоминал.
— Говоришь, что два часа был в канализации, а одежда-то у тебя с иголочки!
— А тебе бы хотелось, чтобы я, весь испачканный нечистотами, ворвался в твой кабинет и развалился на твоём чудном диване? Нет, ну ты явный мазохист!
— Ты там что-нибудь фотографировал?- подозрительно и напряжённо спросил Симон.
— Чёрт!! Я совсем забыл о фотоаппарате. Наверное, я обронил его, когда падал в колодец. Жаль, хорошая была камера!
— Вот и чудесно, что потерял. И не смей покупать другой фотоаппарат!
— Какой ты всё же злой и чёрствый человек! Радуешься чужому горю, как собственному дню рождения.
— Ему я тоже давно уже не радуюсь,- вздохнув, ответил редактор.- О пожаре что-нибудь напишешь?
— Что ты хочешь, чтобы я написал? Собственный некролог? Или статью о том, как прекрасно ползать в потёмках по нашей канализации?
Симон захохотал, видимо представив себе такую ситуацию.
— А что, ты теперь знаменитость. Единственный наш сотрудник, который побывал в прямой кишке города! И причёска у тебя подходящая.
Герон оглянулся на зеркало.
— Хотел бы я посмотреть, в каком бы виде ты вылез оттуда. Хотя, что я говорю. Ты бы туда даже не влез!
— Теперь я вижу, что ты в полной боевой готовности. Хочешь продолжить свой подвиг? В клинику поступили пострадавшие на пожаре. Возьми у кого-нибудь интервью и может быть, ещё успеешь сдать статью в набор. Если только тебя самого в больницу не положат,- сказал Симон, глядя на забинтованные руки журналиста.
Герон вспомнил того пожарника, с которым они стояли у колодца.
"Надо узнать, что случилось с ним",- решил он, а вслух сказал:
— Хорошо, я это сделаю, но с завтрашнего дня беру недельный отпуск. Поеду на природу зализывать раны и отращивать волосы.
— Зачем они тебе нужны?- Симон погладил свою лысину.- От них только перхоть и больше ничего.
— Они сегодня спасли мою голову от ожога. А вот с твоей причёской я давно бы уже лежал на больничной койке,- ответил Герон, выходя в коридор.

В гараже он взял другую машину. Дежурный, отдавая ключи, угрюмо посмотрел на него и спросил:
— Надеюсь, эту машину вы вернёте в нормальном состоянии?
— А что случилось с той?- наивно спросил Герон.
— Это теперь не машина, а общественный туалет. И даже хуже!
— А знаете, я тоже заметил, что в ней не хватает туалетной бумаги.

В больнице журналист сразу направился в ожоговое отделение. Поговорив с дежурной медсестрой и получив разрешение, Герон накинул на плечи халат и пошёл разыскивать своего знакомого пожарника. Тот лежал на койке с забинтованной головой и руками. Увидев Герона, командир расчёта приподнялся на локтях.
— Вы живы?!- удивлённо спросил пожарник.
Герон взял стул и сел рядом с больным.
— Сотрудники нашей газеты в огне не тонут и в воде не горят…. Э-э-э,- замотал он головой,- то есть наоборот!
Больной откинулся на подушку. Глаза его смеялись.
— Весёлый вы человек. Я рад, что вы спаслись. Но как?
— Я прыгнул в колодец, решив лучше ходить со сломанными ногами, чем вообще не ходить. А что было с вами?
— А я упал на землю и закатился под машину. Это меня и спасло. Вот только немного поджарился.
— Я тоже рад, что вы остались в живых. И прошу вас, когда в следующий раз к вам подойдёт такой разгильдяй как я — гоните его в шею!
— Так я и сделаю,- смеясь, пообещал ему пожарник.

Поговорив с больным, ещё несколько минут, Герон попрощался и вышел в коридор. У дежурной он узнал, сколько поступило с пожара пострадавших, в каком они состоянии и прочие детали. Теперь можно было возвращаться в редакцию.

Неожиданно кто-то хлопнул его по плечу. Обернувшись, он увидел знакомого корреспондента, работавшего в отделе светской хроники.
— Ты ли это, Гера? Я тебя сразу и не признал. Что это у тебя на голове?
— Люк, ты совсем отстал от жизни. Это — последний писк моды. Мне его сотворили в салоне красоты. Ты упадёшь в обморок, если я тебе скажу, чего мне это стоило!
Люк ещё раз оглядел его голову со всех сторон.
— А я думаю, ты хотел испечь праздничный пирог и засунул свою голову в духовку!
— С такой причёской завтра будет полгорода ходить,- убеждённо сказал Герон.- Ну ладно, ты-то здесь кого высматриваешь? Может, обгорел какой-нибудь миллионер, вытаскивая свою машину из огня?
— Мне шепнули,- сказал Люк, понизив голос,- что здесь лежит Фриза Корвелл. Я уже два часа пытаюсь к ней пробиться и что-нибудь узнать. У тебя случайно нет идеи, как мне туда попасть?
— Загримируйся под медсестру. Ты же мастер на такие штуки.
— В коридоре стоит охрана. Проверяет и ощупывает каждого, кто туда входит. Боюсь, что я не пройду проверку.
— А что с ней случилось?- спросил Герон.
— Я бы много сейчас отдал, чтобы это узнать,- вздохнул Люк.
— Ну, тогда удачной тебе охоты,- прощаясь, сказал Герон.
"Значит, Фриза выжила, и сыщики не должны слишком долго сидеть у меня на хвосте!"

Вернувшись в редакцию, он быстро набросал статью о пожаре. И, отдавая её Симону, сверху положил записку.
"Фриза лежит в ожоговом отделении".
А вслух произнёс:
— С завтрашнего дня я умер на целую неделю.
— Да, конечно,- ответил Симон, читая записку.- Но поезжай на служебной машине. Может быть, мне всё же придётся тебя вызвать. Обстоятельства всегда выше человека.
— Симон, с тобой даже умереть по-человечески невозможно!
Редактор отмахнулся от него, выгоняя из кабинета.

Дома Герон ещё раз принял душ и переоделся. Наполнив большой бокал красным вином, он подошёл к открытому окну. С тёмного неба на него смотрели два бледно-жёлтых круга, похожие на глаза ночного, хищного зверя. Близнецы вышли на своё дежурство. В этом полушарии на планете Дагона наступила ночь.

[evkosen]

Закончена вторая книга Дагоны. 51 глава, 600 страниц печатного текста.
Электронную книгу высылаю по почте, цена 250 рублей.
Для оплаты можно воспользоваться системой Яндекс-Деньги или картами VISA и Master Card.
Информацию о реквизитах сообщаю в личной переписке, evkosen@yandex.ru.
Первая книга после доработки и редакции, тоже будет собрана в единый файл электронной книги.