Записки дальнобойщика

[Юджин]

У края черной полосы
Когда на Северную Дакоту опускается ночь и почерневшее небо серебрится мириадами звезд, все вокруг меняется и мир начинает словно жить другой жизнью-жизнью призрачных теней и таинственных звуков.
Желто-белый диск луны блуждает среди мерцающих звезд и неяркий свет этого "ночного странника" отражается от снежного покрова бескрайних степей и замерзших озер этого казалось бы дикого нетронутого уголка вселенной.
Асфальт черным ковром стелится среди снежных равнин, словно приглашая прогуляться самого дьявола в этом ночном мире.
Все вокруг замерло в ожидании чего-то, что обязательно должно произойти, в определенное время и в определенном месте дикого уснувшего края.
В свете полной луны, на растрескавшийся от морозов асфальт легла неясная тень и тут же замерла. Вскоре тень пошевелилась и чуть сместилась к центру дороги вновь замерев словно вслушиваясь в тишину.
Молодая самка оленя выгнула шею и кончики ее ушей задрожали в попытке определить источник странного и непонятного шума доносившегося издали. Зима выдалась на редкость морозная, и смерзшийся снег не давал возможность добывать достаточно пропитания себе и новорожденному олененку прятавшемуся неподалеку в колючих зарослях. Самка слышала все наростающий шум, но ее инстинкты были слепы к неясной неопределимой угрозе. Вскоре мощный свет мчащегося грузовика осветил ту часть дороги, где замерла олениха пытаясь определить стоит прятаться или нет. Две ярких фары слепили животного, и оно словно зачарованное бесстрастно глядело в глаза приближающейся смерти.
Мощный удар отбросил самку на двадцать метров, и она перевернувшись в воздухе рухнула на обледеневшую обочину. Олениха быстро вскочила на ноги и бросилась к лесу волоча за собой дымящиеся на морозе внутренности. Но уже через секунду ноги ее подкосились и она свалилась замертво не издав ни звука.

Зеленые и красные цыфры видны были за два километра и выглядели как размазанные пятна света. Различить их было возможно не более чем с пятисот метров.
Гарри сбросил скорость и включил поворотник.
-Что за чертовщина! - Выругался он осипшим от гурения голосом и с силой шмякнул ладонью по рулевому колесу.
-Что ни день, то цена на дизель вверх скачет. Куда смотрят эти ублюдки из профсоюзов? Даром что дыры в штанах просиживают. Все надоело. Продам тягач и к черту на ферму уеду. Буду свиней разводить-все лучше чем своим задом зарабатывать на жизнь.
Продолжая ругаться и разбрызгивать слюну по салону собственного тягача, Гарри въехал на заправочную станцию и остановился у дизельного насоса поближе к входу на тракстоп чтобы не бегать по чем зря по морозу. А мороз стоял тот еще. Бортовой компьютер светился дигитальным экраном на котором красовались зеленые злобные цыфры: -31с. Но любому было ясно, что из-за сильного ветра температура ощущается на все 40с а то и больше.
Гарри натянул на себя меховую куртку, надвинул на уши вязанную шапку и нехотя выполз на улицу.
-Номер тягача? -Спросила очень упитанная заправщица, у которой на груди необъятных размеров, затерялась табличка с надписью: "Менеджер "
-Сто восемь, -буркнул Гарри и протянул менеджеру свою карточку по которой ему заливали солярку.
-Водительский код? -Продолжала спрашивать женщина одновременно снимая с карточки данные.
-Такой же...
-Какой такой же? -Удивленно выпучив глаза переспросила полная леди, искренне не понимая о чем идет речь.
-Сто восемь...Какой еще? -Снова просипел Гарри теряя терпение.
-Километраж?
-Напишите все нули...
-Как это все нули? Мне необходимо заполнить графы. Вы что же не знаете километраж вашего грузовика?
-Ок. Напишите один миллион. Так вас устроит?
-Миллион... это много, -задумчиво проговорила дама и ее рука зависла над клавиатурой...
-А это сколько нулей? -Ничуть не смутившись спросила менеджер.
Гарри стянул с себя шапку и тихо выматерился. Он искоса взглянул на женщину, вытер вспотевший лоб и пробормотал:
-Шесть, красавица, шесть нулей...
Солярка текла медленно и походила больше на машинное масло а не на топливо. Гарри на собственном опыте знал, что в такой мороз солярка может замерзнуть и тогда вызывай техпомощь.
Но в Северной Дакоте в дизель добавляли специалные жидкости для предотвращения загустения, хотя иногда и этого было недостаточно.
Наконец баки были заполненны до отказа и Гарри вернулся на трак-стоп, чтобы получить квитанцию и заодно прикупить кое- чего из еды.
Когда он выходил сжимая в одной руке полулитровый пластиковый стакан с кофе, а в другой кулек с продуктами, к нему резво шмыгнула молоденькая девчушка, лет двадцати в черной вязанной шапочке и в огромных круглых очках.
-Вы в какую сторону едете? -Жалобно проскулила она и вопросительно уставилась на дальнобойщика.
-Гран Форкс в Северной Дакоте. Еду через Фарго по девяносто четвертой, но без остановок - мне завтра надо успеть разгрузиться.
Девчушка аж запрыгала от радости:
-Так мне же как раз туда. А я уже всякую надежду потеряла-никто не берет, говорят страховки на лишнего пассажира нет.
-Врут все. Не хотят связываться с попутчиками-мало ли что может быть, -просипел Гарри тоже не особо обрадованный незванной гостье.
-Ладно, беги за вещами. Вон тот Питербилт черный с "носом" видишь?
-Вижу, вижу. Дайте минутку рюкзак возьму только...
Пока тремпистка собирала свои вещи, Гарри подошел к машине и проверил последствия столкновения с оленем, которого сбил полчаса назад. Он особо не волновался, так как удар пришелся точно в противолосиный бампер, и повреждений вообще не должно было быть.
Так оно и оказалось. На мощной решетке не было и царапины, за исключением окровавленного клочка шерсти прилипшего к блестящему металлу.
-Ну и черт с ним. Чем меньше этих тварей тем лучше. Выпрыгивают посреди ночи на дорогу как смертники, а потом чини машину. А кто за ремонт платит и за простой?
С этими мыслями он залез в кабину и тут же залпом осушил полстакана кофе.
Затем оглянулся. Все ли в порядке, можно ли принимать гостей. Все было аккуратно сложенно и салон грузовика блистал чистотой.
Когда тягачь двинулся Гарри протянул руку и представился:
-Меня Гарри зовут, а фамилия Кромбель.
-А меня зовут Холли Томсон, -сказала девушка улыбнувшись.
-Как ты тут очутилась, из каких краев? Ну конечно если это не секрет.
-Да нет вовсе не секрет. Я живу, -она чуть заметно замялась, - Точнее жила со своим отчимом и мамой в маленьком городке на самом юге Канзасса. Вы даже наверняка названия не слышали-Анола.
-Название слышал, но правда в другом штате, -сказал Гарри.
Девушка продолжала:
-Я только коледж закончила и решила уехать к своей тетке в Гранд Форкс. У нее там огромная ферма и большое хозяйство. Она меня давно приглашала. Там и пожить есть где и работы хватает.
-А чего вдруг так резко дом бросила, отчим обижает небось?
Девушка взглянула на Гарри так, что он почувствовал словно его обдали кипятком. Но уже через секунду она мило улыбнулась и проговорила:
-Он мне не родня, и я не хочу на его шее сидеть...
Время шло. Мощный движок негромко урчал, а кардан наматывал километр за километром.
-А вы откуда? -Спросила Холли, глядя в лобовое стекло на мелькающие белые полосы разметки.
-Я из Омахи штат Небраска, знаешь такой город?
-Конечно знаю. А семья у вас есть?- Снова спросила девушка не взглянув на водителя.
-Нет, семьи нет и не было. Недосуг было как-то. Все работа и работа. А когда шестой десяток разменял в позапрошлом году, то понял что жил бобылем и помру таким же. Но я вовсе не жалею.
Жизнью своей я доволен. Племянников куча-у меня трое братьев...
Гарри взглянул на часы и включил радио.
-Хочу новости послушать. Интересно как там дела с этими странными нападениями по всей стране.
-С какими нападениями? - Спросила Холли.
-Да еще месяца два назад нашли грузовик на обочине в Оклахоме. Водитель был связан, и его зверски пытали. А потом убили. А еще через неделю снова обнаружили тягач с убитым водителем. И пока не знают точно связанны эти преступления или нет.
-А где нашли второго водителя? -Поинтересовалась Холли.
-Второго нашли в Небраске недалеко от городка Хеброн, тоже на обочине и...тихо давай- ка послушаем что скажут...
Следующие десять минут они ехали молча, внимательно слушая передачу посвященную странным и дерзким убийствам двух дальнобойщиков в двух штатах.
Как стало ясно из услышанного, их тела были обнаружены прикованными наручниками к противолосиным бамперам, совершенно голыми и изувеченными. В обоих случаях тягачи были припаркованы на обочинах скоростных автомагестралей в ночное время суток, с включенными двигателями и с зажженными фарами. Оба водителя погибли от переохлаждения. В течении нескольких часов мимо припаркованных грузовиков проезжали автомобили, но прикованные к бамперам тела не были заметны в ярком свете фар. В первом случае тело обнаружили только утром с первыми лучами солнца. Во втором случае тело обнаружил полицейский дорожный патруль, обратив внимание на давно припаркованный на обочине грузовик. Свидетелей не было. Подозреваемых не было. Было ясно что оба преступления связанны между собой. Было понятно что действовал один и тот же преступник-осторожный и дерзкий.
В обоих случаях были убиты пожилые водители примерно одного роста и телосложения. Так же было странным то, что оба они водили одну и туже модель тягача-Питербилт классическую модель с высоким длинным бампером.
-Ого!- Просипел Гарри, -Надо быть повнимательней, а то у меня такая же модель. Ты случаем не маняк-убийца?- Вымолвил он нарочисто-дрожащим голосом, глядя на спутницу полными от ужаса глазами.
-Да, это именно я, -произнесла Холли, низким басом, по детски выпучив глаза в овальных очках и скрючив тонкие пальчики на манер звериных когтей.
Это так развеселило Гарри, что он хрипло закашлялся и чуть было не съехал с дороги.
-Потише детка, потише, -простонал он, вытирая с глаз слезы заскорузлыми ладонями, -Так и с дороги прямо в кювет недолго...и не надо ждать никакого маньяка-убийцу.
Дорога пролетала под всеми восемнадцатью колесами сорокатонной фуры, и так же незаметно летело время в кабине Питербилта.
Гарри расказывал попутчице о своей жизни, и девушка охотно делилась с разговорчивым водителем своими воспоминаниями.
Потом разговоры им наскучили, и еще долго они ехали молча, каждый думая о чем то о своем.
Вдалеке забрезжили огоньки трак-стопа и Гарри решил выйти освежиться и пополнить запасы так необходимого в дороге кофе. Девушка решила остаться в машине, сославшись на нежелание тепло одеваться и выходить на тридцатиградустный мороз.
Гарри нахлобучил на уши шапку, надел куртку и пошел на трак-стоп поскрипывая утрамбованным снегом.
-Как дела, Гарри, -услышал он позади себя знакомый голос и обернулся.
-О, Денни! Круче некуда дружище...Каким тебя сюда занесло? Ты же вроде на восток все время ходишь, или решил все же вернуться на Калифорнию?
-Да нет, я здесь по своим делам-семейным...еду своим ходом, родителей навестить. Ну а ты как? Давненько мы не виделись...
-У меня все без изменений, -просипел Гарри, потом махнул рукой в сторону грузовика:
-Только вот новый тягачь купил-Питербилт. Вроде ничего так, только топливо многовато кушает...ну да ничего мне хватает. Я вон попутчицу подобрал на прошлой остановке-веселая попалась, трындим не переставая...
-Ну ты молодец Гарри! Грузовик новый прикупил, женщин на тракстопах подбираешь...
-Да какая она женщина? Тьфу на тебя. Молоденькая совсем-мне во внучки годится.
-Да ладно друг, шучу же я конечно. Но все таки пройду мимо-взгляну на твою попутчицу, -и хитро подмигнул другу.
Гарри взял два поллитровых стакана коллумбийского кофе и вернулся в машину.
Он предложил девушке кофе и она с удовольствием обхватила тонкими пальчиками горячий пластиковый стакан.
Только они выехали на скоростную автомагистраль, как Холли вдруг охнула и схватилась обеими руками за живот. Это произошло настолько неожиданно, что Гарри подумал было что девушка просто смеется, но тут же сообразил что она вовсе не шутит.
Холли корчилась в судорогах, обхватив свой живот тонкими руками. Глаза ее закатились, а по подбородку потекла слюна.
-О дьявол! –Заорал Гарри, -Девочка, что с тобой? Сейчас, погоди, дай припаркую, держись дорогая...
Он съехал на обочину и включил аварийки. Мимо, на огромных скоростях проносились автомобили, стараясь объехать припаркованную фуру по соседней полосе.
Гарри подскочил к попутчице и перенес ее в спальник. Девушка, казалось испытывала невыносимые мучения от непроизвольных конвульсий.
Гарри схватил полотенце и отвернулся чтобы смочить его водой.
Перед тем как мир взорвался миллионом звезд, он успел заметить приближающуюся к его голове рукоять походного фонаря и злобный огонек сверкнувший сквозь большие овальные очки.
Машину трясло. Казалось она двигается на огромной скорости по пересеченной местности. Голова, словно зажатая в тисках раскалывалась на части, и слабые стоны непроизвольно вырывались из опухших губ Гарри.
Он попытался приоткрыть веки, но ему это удалось сделать лишь наполовину. Один глаз никак не хотел открываться, видимо из-за слипшегося от высохшей крови века.
И еще Гарри понял, что не в состоянии пошевелиться. Его руки и ноги были стянуты пластиковыми бандами, которые впивались в кожу словно колючая проволока.
Одним чуть приоткрытым глазом Гарри огляделся. Он был крепко привязан к пассажирскому креслу, где только что уютно располагалась его попутчица.
Попробовав пошевелиться он понял, что та здорово знала свое дело. Каждое движение причиняло жуткую боль. И кроме всего прочего на Гарри не было одежды—никакой.
Холли Томсон уверенно вела грузовик по незаасфальтированной дороге где-то между фермами, и Гарри ни на секунду не сомневался что она точно знает куда ехать.
-Ты знаешь дядя, почему я тебя сегодня убью? –Вдруг неожиданно спросила она, даже не повернувшись в его сторону.
-Так это была ты? Это ты убила тех...двоих?- Прохрипел Гарри.
-Не двоих, дядя. Больше, намного больше...может восемь...а может десять, точно не помню. Двоих это только за последние пять лет. Но думаю что полиция скоро это пронюхает.
-Но за что? Что они...я...мы тебе сделали?
-На этот счет не беспокойся, дядя. Вот ты мне сам все и расскажешь, усек?
-Н...но я н...не знаю что ты имеешь ввиду, и о чем я должен рассказать?
-Ты главное не переживай так. Если ты не виноват и ничего не сделал, то умрешь быстро...как те двое.
-Это по твоему быстро? – Не веря тому что с ним происходит спросил Гарри.
-О да, это быстро, даже слишком быстро. Ну конечно относительно того, что могло с ними быть если бы они были виноваты. Но это уже не важно.
Ты пойми, дядя, любой должен отвечать за свои поступки, ты это понимаешь?
-Но я ниче...
-Заткнись сволочь и слушай меня внимательно:
Мне тогда было десять. Мы с родителями и с моей старшей сестрой жили в маленьком городке под названием Митчел в Канзассе. Дерьмовый маленький городишко, с двумя магазинами и одной школой. Мать работала в той школе училкой музыки, а папаша крутил баранку бетономешалки. Сестре было девятнадцать и она училась в коледже соседнего городка.
По выходным подрабатывала официанткой в местном мексиканском рестаранчике.
Был у нас свой домик с белым заборчиком, да еще псина была- Крикет кличка. Маленькая но слишком громкая. Вобщем с нее все началось.
Я как-то со школы прихожу домой, злая была-жуть, не помню уже чего...
Короче эта шавка-Крикет, прыгает вдруг на меня. Я от неожиданности падаю и разбиваю себе коленку в кровь. И тут меня чего-то перемкнуло, понимаешь дядя? Я побежала в отцовский сарай и схватила молоток со стены. Предки еще с работы не пришли, так что я могла сама дома хозяйничать.
А дальше вот память как отшибло.
Только помню как родители вернулись с работы, а я им ужин приготовила...сама по рецепту из книжки.
Ну предки за стол сели, кушают, нахваливают мое жаркое. Сестры тогда дома не было. Она у своего бойфренда тогда ночевать осталась.
Потом отец вдруг в тарелку уставился, смотрит так, то в тарелку то на меня. Потом как на мать глянул, рот обеими руками зажал и в уборную рванул.
А мы с мамой сидим и ничего не понимаем. Потом отец мать позвал и в тарелку показывает-мол гляди туда. Тут пришел черед матушки моей в уборную бежать. А отец смотрит на меня, моргает. Глаза на мокром месте.
Ну я встала, подошла посмотреть чего они так разнервничались. Смотрю в тарелку отцовскую, а там на самом донышке чип лежит собачий, который нашей псине вшили в ветеринарной клинике, прямо под кожу в шее чтобы не потерялась.
Смотрю я на батю тогда и спрашиваю:
-Ну как папа, а кроме этого жаркое понравилось?
А он снова за рот схватился обеими руками и побежал свои кишки сблевывать.
Холли вела грузовик умело, хоть и не на высокой скорости. Машину то и дело подбрасывало и швыряло на скользких дорожных ухабах.
Несмотря на то что в кабине было довольно прохладно, Гарри чувствовал как по его лбу и щекам стекают капли теплой влаги, то ли пота, то ли крови.
Гарри слушал свою попутчицу, все больше и больше понимая что имеет дело с психически больной девушкой, скорее всего сбежавшей из лечебницы для психов.
А она не обращая внимания на Гарри продолжала свое повествование:
Родители вскоре развелись. Папаша крепко запил, а мать впала в глубокий депресняк. Однажды к нам в дом пришли люди- сотрудники моего папаши и долго о чем то беседовали с мамой.
Помню как она долго плакала потом, когда те ушли.
А через несколько дней были похороны. Оказалось батя напился и вылил на себя цемент. Выбраться из ямы не смог-так и остался там лежать по колена в цементе. Дело перед выходными было, а он уже жил один и его не хватились вовремя. А в понеделник его нашли зацементированным как памятник, -Холли хихикнула, -Представляете себе эту картину:
Мой папаша лежит по колено в бетоне и весь застыл как статуя. Его наверное перед тем как в гроб положить вместо вскрытия молотками колошматили...хи...хи.
Гарри было не до смеха. С каждой минутой он все больше понимал что имеет дело с ненормальной и готовой на все убийцей. Он прекрасно осознавал, что если ничего не предпринять, то ему уготована жуткая мучительная смерть.
-Мамка уволилась через полгода, -продолжала девушка, - Денег у нас уже не было, и вот тогда она решла отправить меня к моей тетке на ферму недалеко от Гранд Форкса в Северной Дакоте.
А как туда доберешся, если машина старая и денег нету?
Решила моя «умная» маманя тогда отправить меня в сопровождении сестры автостопами с дальнобойщиками-так мол безопастней и надежней. Голосовать не надо, можно просто подойти на тракстопе и попросить чтобы подвезли. Многим отказать неудобно, тем более молодой девушке с малолетней сестренкой-любой пожалеет.
Первый же дальнобойщик согласился наз подвезти.
Пожилой дядька –такой же как ты, и на таком же тягаче...
А потом начался ад... Вскоре он остановил грузовик, якобы чтобы выйти помочиться. Схватил мою сестру и швырнул на кровать в спальнике грузовика.
Я полезла дура в драку, а он меня кулаком в голову так двинул, что я сразу вырубилась.
Когда я очнулась, то увидела сестру привязанной к верхней кровати всю в крови и в синяках. Меня он привязал спиной с обратной стороны спинки пассажирского сидения широкой липкой лентой. Мы обе были раздеты и избиты.
-Гарри вдруг прошиб холодный пот. Наконец-то он начал понимать что происходит, и почему происходит именно с ним. Такой же возраст и такой же тягач...вот в чем тут дело. Эта ненормальная решила отомстить своему обидчику и убивает всех кто как-то похож на него...вот попал блин.
-У тебя есть поларойд? –Вдруг неожиданно обратилась она к пленнику, -фотоаппарат такой, знаешь? Он сразу фотки делает-классная штука.
-Н...нету, - простонал Гарри облизывая сухие потрескавшиеся губы.
-А вот у того дядечки был...он все время им фотографировал, а фотки в деревянную коробочку из под сигар складывал. Я один раз заметила там и другие фотки, не только мои и сестры. Наверное этот дядечка был серийником. Он таких как мы подлавливал на тракстопах а потом убивал.
Гарри с усилием повернул голову к попутчице и спросил:
-Но ведь тебя же он не убил?
-Меня не убил, не успел. Ему это дорого стоило, -она вдруг неожиданно отпустила руль и показала неприличный жест обеими руками, -Очень дорого.
Если ты думаешь, что он нас избивал и насиловал только один день, то ты ошибаешься дядя. Целую неделю мы провели с ним в его грузовике.
Он нам не давал выходить из машины даже в чистом поле. По нужде заставлял ходить в кабине на газетку или в кулек. Ты можешь себе представить какой смрад стоял в кабине?
А потом я поняла что он нас не отпустит, никогда. Я поняла что он нас просто убьет и выбросит куда нибудь в канаву у обочины.
Гарри вдруг понял, что Холли плачет. Она впилась в руль обеими руками так, что вены проступили на ее тонких кистях, пальцы побелели, губы искривились и подрагивали, а по щекам катились слезы.
Однажды, он привязал меня не очень прочно, и я смогла перегрызть пластиковые банды на руках а затем на ногах. Я выждала момент, когда
мы перезжали высокий мост с деревянными ограждениями и кинулась на руль... Больше я ничего не помню.
Потом я решила мстить. Я знала что не только мне удалось выжить в автокатастрофе и я поклялась найти того мерзавца который искалечил мне и моей сестре жизнь.
-Но ведь это не я, -простонал Гарри, -Разве ты не помнишь лица того подонка? Зачем же убивать всех кто как то на него похож?
-Лицо его я помню, оно мне всю жизнь снится. Но этого подонка даже не арестовали, так как улик не нашли из-за того что весь грузовик просто сгорел дотла. А этому дядечке сделали пересадку кожи из-за многочисленных ожегов. Но после такой аварии ему выплатили кругленькую сумму компенсации-оказалось что ограждения на мосту были не достаточно прочными да еще и прогнившими. Короче говоря он сделал себе пластическую операцию и у него теперь другое лицо.
-О боже! –Взвыл Гарри ощутив вдруг полное одиночество и безпомощность.
-Отпусти меня пожалуйста. Клянусь я забуду все что здесь было. Ведь это вовсе не я мучал тебя и твою сестру. Зачем ты так со мной?
Гарри понимал, что все его мольбы бесполезны против неустойчивой психики молодой девушки. Но его инстинкты говорили об обратном. Ему было жутко страшно и одиноко. А еще страшнее было то, что ожидало его впереди...
Наконец они остановились у какой-то заброшенной фермы. Деревянные стены скосились набок так, что казалось что здание вот вот рухнет.
Холли взяла свой рюкзак и начала вынимать из него какие-то бутылочки, наполненные жидкостями. Затем она достала шприц.
-Что это? – Спросил Гарри, со страхом поглядывая на эти приготовления.
-Это медецинские препараты, чтобы ты не придумал вырубиться или чего доброго «коньки отбросить» раньше времени. Не переживай, дядя, я хорошо знаю свое дело-не впервой уже, -Холли захихикала.

-За тридцать лет службы не видел ничего подобного, -тихо проговорил детектив Майкл Левинский, словно бы обращаясь к самому себе, -Ни мотива, ни улик, ни свидетелей. Не понимаю вообще ничего...Одни вопросы без ответов.
Ему оставлось совсем чуть чуть до выхода на заслуженный отдых после стольких лет службы в убойном отделе полиции Фарго в Северной Дакоте.
Он стоял перед белой пластиковой доской и снова и снова обводил тушью фотографии погибших дальнобойщиков. За столом напротив расположилась его колега Мария Тревес, только недавно получившая должность детектива убойного отдела.
-Она подошла к доске и уже который раз внимательно посмотрела на фотографии.
-Давайте попробуем обобщить всю информацию, даже если нам кажется что-то нелогичным или неправдоподобным, -сказала она и достала из кармана куртки маленький блакнот.
-Пробовал уже и не один раз, - ответил ей Майкл и потер лицо обеими ладонями словно желая прогнать усталость, -Водители похожи друг на друга внешне и водят схожие модели тягачей-это все что у нас есть...
-А что если попробовать проверить их родственников-вполне возможно что они как-то связаны...
В этот момент раздался звон колоколов, и Майкл достал свой сотовый...
-Да, слушаю... Где? Еду...
-Ты не поверишь Мария-еще один труп...
Через полчаса они уже осматривали место преступления. Все было как и в предыдущих случаях: Грузовик стоял на обочине автомагистрали, а водитель был прикован наручниками к решетке бампера. Тело было изувеченно а смерть наступила в результате переохлождения. И снова ни отпечатков пальцев ни улик...
-Взгляните сюда детектив, - позвал Майкла один из коронеров осматривающих кабину грузовика, -Это что-то новенькое...
Коронер держал в руках коробку с фотографиями на которых были изображенны женщины разных возрастов. Они были связаны и подвергались жестокому насилию и пыткам. Фотограф не упустил ни одной детали.
-Возмите коробку на экспертизу и постарайтесь определить личности этих женщин-возможно у нас появиться хоть какая-то зацепка, -попросил Майкл.
Уже на следующий день стало ясно, что все женщины изображенные на снимках числились пропавшими без вести за последние семь лет. Все они были из разных штатов и Майкл начал подумывать не подключить ли ФБР к поискам преступника.
Но была непонятна связь между этими снимками и убитыми водителями.
В кабинет вбежала Мария, держа в руках компьютерную распечатку:
-Майкл, вы не поверите...
-Выкладывай, -потребовал детектив.
-Я проверила личность последнего убитого и выяснила кое-что любопытное...
Она подошла к столу и наполнила пластиковый стакан водой из бутылки.
-Не тяни уже, что там еще? – Сказал Майкл явно заинтригованный.
-Наш потерпевший девять лет назад на своем тягаче свалился с моста и был тяжело ранен...
-Ну и что в этом такого? –Спросил детектив все еще не понимая к чему клонит напарница.
-Интересно вот что: Его машина полностью сгорела. Ему удалось выжить благодаря тому что его выбросило из кабины. Правда он был покалечен и сильно обожжен. Но его подлатали и он впоследствии сделал себе пластическую операцию.
-Майкл вспылил: Мария говори по делу, я пока не пойму к чему ты клонишь...
-Что любопытно, вместе с ним в кабине находились две девушки-сестры. Одной было десять, другой двадцать лет. Было непонятно что они там делали. Водитель заявил что просто подобрал тремписток на трак-стопе. Та что старше сгорела заживо, а та что младше выжила и сейчас ей девятнадцать... Если предположить что водитель похитил девушек...
-Постой ка Мария, ты хочешь сказать что возможно выжившая сестра ищет того водителя и поэтому убивает всех, кто на него похож?
-Именно это и пришло мне в голову и я подумала, а не навестить ли нам родителей нашей подозреваемой?
Идея отличная Мария, займемся этим сегодня же. А я пошлю пару офицеров из патруля чтобы попробовали опросить людей на последнем трак-стопе где останавливался Гарри Кромбель. Наше счастье что он собирал все чеки для налоговой. Вполне возможно что кто-то что либо заметил. Если повезет может быть видели нашу подозреваемую-мстительницу.
Дверь открыли не сразу. Сначала полицейские услышали звон бутылок и ворчливые проклятия, после чего дверь отворилась и на пороге показалась хрупкая женщина с взлохмоченными волосами и черными кругами под глазами. Ее небольшой носик покрывала тонкая сетка сосудов- явный признак того что женщина не прочь выпить.
-Здравствуйте, -начал Майкл, - Вы Меллиса Томсон- мать Холли Томсон?
-Я, а что случилось, что- то с моей дочерью?
-Прежде всего разрешите войти, у нас к вам есть несколько вопросов.
-Да, да конечно, извините пожалуйста, у меня жуткий беспорядок, входите...
В доме царил бедлам: Бутылки из под пива и виски волялись тут и там, пустые пачки сигарет, обертки конфет и недоеденная пицца лежали на журнальном столике рядом с переполненной пепельницей и разбросанными дисками. Липкий запах немытого тела забивал ноздри... Трудно было себе представить что эта женщина когда-то работала учителем в школе.
-Что-то случилось с моей дочерью? – Снова спросила женщина, явно нервничая.
-Скажите Меллиса, когда вы ее видели последний раз? – Спросил Майкл.
-Я ее видела сегодня утром.
Полицейские переглянулись.
-Вы уверенны? – Спросил Майкл.
-Вы спрашиваете или я уверена? Я много лет уже навещаю свою дочь в одно и тоже время каждый божий день, а вы спрашиваете или я уверена...
-А где вы ее видели? - Все еще ничего не понимая с раздражением в голосе спросил Майкл.
-В городской больнице, - ответила Меллиса.
-А мы можем с ней поговорить? – Опередила напарника Мария, понимая что тот сейчас может сорваться.
-Попробуйте, но врядле у вас получится это сделать. У меня во всяком случае не получилось...
-То есть как это не получилось? Вы же сказали что видели ее сегодня утром, -снова вмешался Майкл уже потеряв терпение.
-Не получится потому что моя дочь в коме уже много лет, и я все свои сбережения и компенсацию отдала чтобы в ней поддерживали жизнь.
-Вы хотите сказать, что ваша дочь в коме со времени аварии? – Спросил уже чуть успокоившийся Майкл.
-Да, именно это я и хочу вам сказать... У вас есть еще вопросы?

Когда детективы вышли на улицу, Майкл остановился и потер подбородок. Всем его коллегам был знаком этот жест. Это означало что детектив не знает что делать и вот вот «съедет с катушек» Но все так же знали что не было ни одного преступления которое было бы отправленно Майклом в архив до его раскрытия.
-Поехали, - сказал неожиданно Майкл и распахнул двери машины.
-Куда поехали? – Спросила Мария удивленно взглянув на напарника.
-Сейчас увидишь. Хочу сам лично все проверить.
Через четверть часа они остановились возле главного входа в центральную городскую больницу.
Еще через десять минут детективы стояли возле кровати Холли Томсон и смотрели на худое изможденное лицо больной девушки. Возле кровати стояла тумбочка с букетом тюльпанов в стеклянной вазе и фотографией в деревянной рамке. На фотографии было изображение десятилетней девочки в вязаной черной шапочке и в огромных круглых очках...
-Мы уже давно готовы были ее отключить, - проговорил подошедший дежурный врач, - Но ее чокнутая мамаша надеется на чудо. А чудес, скажу я вам, не бывает. Хотя, вы знаете что странно:
У этой девушки практически отсутствует мозговая активность, но периодически что-то происходит и наши приборы просто зашкаливают...
Это происходит примерно раз в два или три месяца. Просто какая то необьяснимая аномалия. Мы думали вначале что что-то с приборами, но после того как эти вспышки активности повторились, поняли что все дело в ненормальной эллектрической активности мозга пациентки.
-Мария послушай, -Майкл вновь потер подбородок, -Я тебя попрошу сделать кое-то странное, только не заноси это в отчет- все равно не поймут.
-Ок. Что я должна сделать?
-Мария, запиши все дни когда у Холли происходили вот эти самые аномальные вспышки за все годы после аварии. Затем проверь по всем штатам необычные случаи произошедшие в эти же дни, естественно с участием дальнобойщиков. Выясни были ли необычные случаи со смертельным исходом среди водителей. Мне нужно все знать как можно скорее.
На следующий день Майкл пришел на работу раньше обычного. Он заварил себе кофе покрепче и уселся напротив белой доски с приклеенными к ней фотографиями. Майкл тер подбородок. Он боялся оказаться правым. Первый раз в жизни он не желал знать правду. Он не хотел раскрыть преступление. Он боялся.
К обеду пришел патрульный, которого Майкл просил проверить свидетелей на трак-стопе. Результаты были, но очень непонятные.
На последнем трак-стопе кассирша вспомнила пожилого дальнобойщика заказавшего два кофе. Больше узнать от нее ничего не удалось.
Далее, камеры зафиксировали как подъехал черный Питербилт и из него вышел пострадавший. Он зашел вовнутрь и вышел через некоторое время. Подождал пока баки заполняться и снова вернулся к кассам.
Вот затем произошло что-то непонятное:
Он вышел, затем резко обернулся и начал с кем-то разговаривать жестикулируя руками. При этом рядом с ним никого не было. Люди проходившие мимо удивленно оборачивались на чудака говорившего с самим собой.
Потом он вернулся к грузовику и что-то проверил спереди. Потом открыл пассажирскую дверь, подождал и закрыл.
Кроме этих странных кадров нашелся еще один свидетель, сам обратившийся в полицию после того как он услышал по радио о смерти Гарри Кромбеля. Это был его приятель Денни Круз, с которым они встретились на последнем трак-стопе.
Денни сразу сообщил что его приятель как-то странно себя вел. Рассказал что по словам Гарри, тот подобрал молоденькую тремпистку в огромных очках. Рассказал, что решил посмотреть кого подсадил к себе приятель. Но когда заглянул вовнутрь кабины, то там никого не оказалось.
-Я решил что Гарри прихвастнул маленько по старинке, и не обратил особого внимания, пока вон не услышал новости...
Майкл сидел на кресле и тер подбородок. Он уже жалел что попросил Марию сверить данные больницы и полицейских участков.
Он не хотел знать о результатах проверки...
Он сидел, задумчиво глядя в пустоту белой доски, и ясно видел как в каком нибудь из отдаленных штатов, очередной грузовик останавливается ночью на обочине, у самого края черной полосы...

[Юджин]

Стишки непрофессионала...

Под настроение

Что то не спится
в теплую ночь
мне веселится
что то не в мочь
стопочка бренди
без соку без льда
может я сбрендил
и навсегда
может все кинуть
залечь на дно
и там на дне сгинуть
не все ли равно
но что то ведь держит
и нервы как сталь
рассвет уже брезжит
и времени жаль
дочка в кроватке
свернулась клубком
сынишка сном сладким
в подушке ничком
мне не хочется спать
в эту теплую ночь
завтра рано вставать
как себя превозмочь
все, мне надо идти
лишь строку допишу
ну хоть букву одну
ну хоть слово еще
все я ушел
и я все дописал
ша,меня уже нет
я в постели ничком
все...вроде...спать
сон....сон....со...с.



Не детская сказка

Ночь сгустилась за окном,

В доме все ложатся спать,

Из-за шкафа вылез гном,

На мою залез кровать.



Улыбнулся, клык блестнул

Когтем ухо почесал,

Неприлично отрыгнул,

Сказку на ночь рассказал.



Про вампиров и гробы,

Мертвяков ходячих,

Про курраре и грибы

Колдунов незрячих.



Про шаманов чародеев,

Про старуху с помелом,

Как всегда приплел евреев,

Как воткнулся в спину лом.



Я проснулся, сам не свой,

Гном исчез мгновенно,

За окном раздался вой,

Лешего наверно.



Страшно мне и я дрожу,

Фильмов насмотрелся,

На ужастики хожу,

Мозг мой перегрелся.



Я теперь смотрю в кино

только мелодрамы,

Этой ночью гном пришел

в виде толстой дамы.


Для детей

Осень лето заменила
И к зиме засеменила
Мелкими шажками скачет
Дождиком из тучки плачет
Через месяц снегопад
Нам заменит листопад
Ляжет белой простыней
Снег на улице родной
А пока кружит, резвится
Листопад в моей станице
Речка берег затопила
Пристань старую сгубила
Где теперь рыбачить нам?
Я ответ не знаю сам.
Утки клином к югу рвутся
Метлой улицы метутся
Дворникам не в моготу
Заметать метлой листву
Сново дождик кап, кап, кап
Кот не любит мокрых лап
Их оближет, потрясет
Мышку съест и спать пойдет
Нам ведь тоже спать пора
Заигралась детвора
Завтра сново новый день
Просыпатся нам не лень
Утром по грибы пойдем
Белый гриб большой найдем
Осень, осень на дворе
Хорошо нам, детворе.




Философы,писатели,поэты
навязывают нам свои советы
но ведь у всех у нас одна дорога
лежать и гнить в могилке одиноко

Обидно в общем,даже неприятно
но в принципе логично и понятно
дурак иль умный,скоморох или ученый
всех простыня ждет или гроб дубовый

Люблю я юмор,что чернее черной ночи
Над смертью посмеятся,что есть мочи
Но иногда и мне бывает страшновато
Быть может завтра очередь моя,хоть рановато

Инсульты и инфаркты,болезни и теракты
Бандиты,перестрелки и просто рельсев стрелки
Всегда она со мною вся в черном и с косою

Оптимисту и расисту
меланхолику,буддисту
дядьке в рясе,ананисту
попрошайке,культуристу
в пейсах,в куфие,в пижаме
господину или даме

всем найдется тут местечко
и зажжется кем то свечка
время каждому свое
во блин страшно-емае





Рукоблудьем,что ль заняться
или пива нахлебаться
в потолок ли поплевать
может в форум написать?

Напишу как мне живется,
тут поплачусь,там сострю,
нет, пивко что то не пьется
рука блудью не дается
что ж,кораблик смастерю.

От работы кони воют
от работы волк заржет
кони волка матом кроют
волк с досады вены вскроет
и в депрессию впадет

Я сижу перед экраном
думы думаю,пыхчу,
чувствую себя бараном,
а в стихах вообще профаном
вот читаю-хохочу

[rusic]

Рассказы потрясающие! Жаль нет времени все сразу перечитать.
Фотографии Америки радуют глаз, выкладывайте еще!

[Юджин]

" Волчий коготь"



Если выехать из Денвера штат Колорадо по двадцать пятому скоростному шоссе на юг, в сторону Колорадо Спрингс, то через пару десятков миль можно заметить небольшой съезд, ведущий на узкую заасфальтированную дорогу, покрытую выбоинами и трещинами, в которых замерзла скопившаяся вода. По этой дороге давно уже никто не ездил, и муниципальные службы, казалось вычеркнули ее из всех своих дорожных карт. Когда- то давно, лет сорок назад этим путем можно было попасть в две маленькие деревушки, одна из которых находилась по южную сторону дороги, а другая по северную. Да и деревушками их было назвать трудно, скорее несколько соседствующих ферм, разделенных между собой жалким подобием забора, с которого еще кое-где свисали куски заржавевшей колючей проволоки.
По мере того как Денвер разрастался в ширину и в высоту, фермерам все трудней было содержать небольшие хозяйства, и постепенно крестьяне из этих деревень перебрались в город, занявшись более прибыльным бизнессом. Со временем старые дома покосились, крыши сгнили, а в стенах появились огромные прорехи. Поля вернули себе дикий первозданый вид, и на них паслись теперь не коровы и лошади, а лоси и олени.
Асфальтовая дорога обрывалась сразу за маленьким бетонным мостиком, под которым в те времена медленно ползли сточные воды, источая мерзкий запах, и привлекая тучи комарья. За мостиком дорога превращалась в неширокую тропинку, и все больше погружаясь в густую придорожную растительность, пыльной змеей уползала в сторону “Щучьего леса” покрывавшего большую часть скалистых гор.
Именно оттуда, по этой извилистой дорожке, холодным февральским утром 1978 года пришел человек.
Он появился словно бы ниоткуда, в порванных ботинках, и в потрепанных лыжных брюках. Утепленная лисьим мехом зимняя куртка, висела на нем нищенскими лохмотьями, и сквозь огромные рваные дыры можно было увидеть истощенное бледное тело.
На человеке не было головного убора, и его бесцветные волосы развивались на морозном ветру слипшимися косами. Нечесанная густая растительность на изможденном лице больше походила на металическую стружку, чем на усы и бороду.
Человек шел, сильно припадая на правую ногу, и казалось не обращал внимания ни на морозный ветер, режущий его открытые участки тела, ни на глубокий рыхлый снег, в котором почти по самые колени, утопали его ноги. Каждый шаг давался ему с трудом, особенно когда приходилось опираться на правую ногу, с силой выдергивая левую из снежного капкана.
Он шел, что-то негромко бормоча себе под нос, иногда глупо улыбаясь чему-то, затем оборачивался, и кого-то звал. Несколько раз он останавливался, поднимал руки к небу и начинал громко хохотать, потом падал на колени, закрывал дрожащими ладонями лицо и скулил, словно волк в предсмертной агонии.
Именно такую картину увидели двое пожилых индейцев из племени Черноногих, выйдя очередной раз на охоту в эти, богатые живностью места. Они частенько подсиживали здесь медведя или волка, а иногда охотились и на более мелкую дичь. Но за многие годы, старые охотники впервые увидели в этих диких местах незнакомого человека, да еще в таком странном виде.
Временами бывало, что какой нибудь фермер решит вдруг пострелять в зайца или потропить оленя, но этих фермеров охотники хорошо знали, и даже бывало продавали им свою добычу. А незнакомцы им не попадались ни разу, тем более такие ненормальные как этот.
Индейцы решили обратиться в ближайшую ферму, и уже через два часа, по обледенелой дороге мчался белый фургон с зеркальной надписью “ Амбуланс“ на капоте, громко завывая сиренами и распугивая зазевавшихся водителей.
За пять недель до описанных событий, в одной из самых многотиражных газет Денвера “Колорадо ньюс “ на первой полосе появилось сообщение о пропаже группы студентов Денверского государственного университета. Как следовало из статьи, студенты, абитуръенты отделения геологии, решили отправиться в горы, с целью практического изучения азов спелеологии и альпинизма, включая изучение алпинистского снаряжения, спуски и подъемы в пещеры, и конечно картографирование подземных лабиринтов, которые еще не были достаточно изучены.
Во главе со своим преподавателем Марком Робертсоном - спелеологом и альпинистом, и еще одним учителем по спорту Нейлом Бертоном, группа из десяти студентов после Рождественских праздников, десятого января 1978 года отправилась в экспедицию.
Тревогу забили уже на третьи сутки их отсутствия, так как поход был расчитан не больше чем на сорок восемь часов, и студенты должны были вернуться максимум утром третьего дня.
Как выяснилось много позже, преподаватели сообщили руководству университета неверные координаты своего предпологаемого местоназначения, так как изначально намеревались изучить пещеры, расположенные в районе скалы под названием “Волчий коготь “. Именно это обстоятельство очень затруднило поиски пропавшей группы.
Были известны случаи когда в тех местах гибли или пропадали люди, и поэтому университет отказал бы в посещении этих опасных районов. Были известны так же случаи исчезновений опытных спелеологов, пытавшихся изучить и картографировать подземные лабиринты “Волчьего когтя “. Горные спасатели объясняли эти загадочные случаи, выбросами отравляющих галюциногенных газов из мелких трещин внутри некоторых пещер.
Эти газы не имели не цвета ни запаха, и маленькими дозами накапливались в организме, постепенно отравляя жертву. Человек, долго подвергавшийся воздействию таких газов, постепенно утрачивал ориентацию, начинал галюцинировать, и в конце концов терялся и погибал. Конечно некоторых не устраивали такие научные объяснения, и иногда в районе “Волчьего гогтя “ можно было встретить группы подростков, в волчьих масках и костюмах, поклоняющихся свирепым духам, живущим в недрах этой скалы. В полиции их называли просто сатанистами, но сами подростки считали, что в пещерах обитают духи умерших волков, которые охотяться за теми, кто посягнул на их территорию. Эта легенда ходила еще среди старых индейских племен, обитавших в здешних местах много лет назад, и многим эта сказка пришлась по душе.
Только через две недели в следственную группу поступило заявление от одного из родственников пропавших, который предположил что возможно студенты отправились в сторону “Волчьего когтя”. Двоюродный брат студента утверждал, что неоднократно слышал от того, что их преподаватель собирается иследовать пещеры в том районе.
После проверки полученной информации поисковая группа сообщила, что в названном регионе сошло множество лавин из-за огромного кол-ва осадков и неожиданной многодневной оттепели. А после этого несколько дней бушевал снежный шторм.
Намного позднее, в начале весны, когда сошел снег, были обнаружены части снаряжения и одежды пропавших. А после этого спасатели наткнулись на несколько обезображенных трупов. Судьба остальных членов экспедиции на “Волчий коготь “ оставалась загадкой.

День первый.
Они услышали все наростающий гул, когда первый день их экпедиции подходил к концу. Вначале никто не придал шуму значения, и только тогда, когда отдаленный гул превратился в низкий утробный рокот, Марк вскочил на ноги и быстро побежал к невысокой скале, которая виднелась неподолеку. Он быстро забрался на вершину и огляделся. Скала представляла собой пологий утес, выступавший над каменистым плато на несколько десятков метров. Внизу чуть дальше в туманной дымке виднелась часть наполовину замерзшего озера, и горная река нумолимо несла свои ледяные потоки, впадая в него, а затем с другой стороны, вырываясь мощной стремниной, перекатывалась через огромные валуны, и уносилась прочь в бескрайние, сверкающие белизной просторы.
Непонятный рокот, казалось доносился со всех сторон. Марк оглянулся назад и поднял голову, стараясь разглядеть хоть что-то сквозь сереющую пелену наступающей ночи.
Марку было 38 лет, и 12 из них он занимался спелеологией и альпинизмом. Свои знания он старался передать ученикам, и при каждой возможности рассказывал им о своих научных исследованиях, в разных местах земного шара.
То, что он увидел в этот раз ему совсем не понравилось, и он быстро побежал к месту стоянки группы. Невысокий коренастый Нейл, тоже не был новичком в горах, и ему приходилось даже учавствовать в нескольких спасательных операциях, когда неопытные туристы терялись в лесистых и заснеженных горах Колорадо. Он был немного младше Марка, и пять лет форы давали о себе знать в большей выносливости и силе. Но Нейл, понимая насколько опытен его приятель, беззаговорочно подчинялся тому во всем, что касалось горного туризма.
Как только он увидел взволнованного друга, то сразу понял в чем дело.
-Быстро собирайте самое необходимое! Бросайте палатки...нужно немедленно убираться отсюда, -крикнул он студентам, а сам уже одевал на спину тяжелый рюкзак.
Студенты быстро собрали свои пожитки, и бросив палатки, как можно быстрее двинулись к спуску в ущелье, в попытке найти там убежище, от надвигающейся лавины.
А где-то над ними, высоко в горах появилась та миниатюрная трещинка в многометровом слое льда и снега, которая увеличиваясь с каждой секундой, даст начало медленному, но все ускоряющемуся движению очередного гиганского ледника. Этот ледяной вал, белым цунами обрушится всей своей невероятной мощью, и со скоростью пассажирского экспресса, ринется вниз лавиной, сметающей все на своем пути.


День второй.
Ник Гаррис открыл глаза, и ему показалось что он лежит в больничной койке, а на него направлен мощный операционный прожектор. Когда понемногу глаза стали привыкать к яркому свету, он начал различать сероватые кучки облаков на ярко-голубом небе.
Память тоже постепенно возвращалась, и он вспомнил чудовищную белую стену, сползающую с гор прямо на него и на его товарищей. Он вспомнил как бежал, утопая в снегу по самые колени, и как неожиданно нога провалилась куда-то, попав словно в медвежий капкан, громким треском разрывая барабанные перепонки. На самом деле это была боль сломанной кости, и эта боль заставила его мозг забыть о страшной смертельной угрозе, приближающейся к нему. Он вспомнил как перед глазами замаячили темные пятна, а мир перевернулся...
-Ну что, очухался наконец? –Спросил кто-то хрипловатым знакомым голосом.
Ник заставил себя чуть приподняться и перевернуться на бок. Он оперся на локоть, и увидел Марка, стоявшего возле небольшого костра. В землю были воткнуты толстые ветки, на которых сушились горные ботинки, и кое-какая одежда.
-Что случилось? –Спросил Ник, с трудом поворачивая распухшим языком, -Что с ребятами?
-Не знаю, что с остальными, но похоже мы спаслись благодаря тебе.
-Я ничего не помню, -задумчиво произнес Ник, - Помню только как мы бежали, и я сломал ногу.
Где-то далеко в небе гневно закаркал ворон, и Ник увидел в вышине черного предвестника смерти.
-Да, ты застрял в трещине, -начал рассказывать Марк, -И сломал лодыжку, а я был замыкающим, прямо за тобой. Пока я возился, чтобы тебя вытащить оттуда, лавина задела нас самым краем, и протащила до реки, швырнув в воду. Это нас и спасло, -Марк слегка поворошил крепкой рогатиной разгорающееся пламя, и в небо тут же брызнул сноп искр.
-Я думаю что было две лавины, -продолжал Марк, -Одна шла за другой, и была более мощная.
Та лавина, которую я видел в самом начале, была слишком далеко, чтобы так быстро добраться до нас. А вот вторая сползла с ближайших скал, накрыв нашу группу. Я даже думаю, что это был ледник...
Мы с тобой отстали на добрых двести футов, и я ничего уже не мог разглядеть.
Когда нас швырнуло в воду, я успел ухватиться за толстое бревно, плывущее по течению, и река несла нас несколько километров. Потом мне удалось зацепиться за рухнувшее дерево, и выбраться на берег. Твое счастье, что я успел пристегнуть тебя карабином, иначе ты бы не выбрался, –Марк кивнул в сторону, где были сложены спасенные пожитки и рюкзаки, -Я ведь не успел с себя даже стащить спелеообвязку, когда все началось. А когда увидел что ты вырубился, и нас скоро достанет, решил карабином к твоему ремню пристегнуться. И не ошибся.
-Да, уж повезло, -грустно сказал Ник, -Но что нам теперь делать?
-Думаю завтра нас уже хватятся, и вскоре начнутся поисковые работы. Проблема только, что они не знают куда нас отнесло, и я боюсь что может испортиться погода. Обещали в ближайшие дни снежные бури, но будем надеяться что нас до этого времени найдут.
Главное мы живы, и почти наверняка, что другие тоже смогли выбраться. Не забывай, что с ними Нейл, а он человек опытный и надежный.
Давай дружище, пока займемся твоей ногой, потом нужно еще просушить вещи, и проверить как обстоят дела с запасами еды. Питьем, слава богу мы не обиженны, а вот с едой могут возникнуть сложности.
Марк притащил пару толстых сучьев и наложил шину на ногу товарищу. Перелом оказался несложный, хотя кое-где кожа была травмирована, и виднелись кровоподтеки, но нога болела только когда Ник пытался двигаться.
На их счастье оба рюкзака оказались с ними. Товарищи проверили их скудное содержимое и оказалось, что запасов еды почти не осталось, кроме нескольких консервов с тушенкой, и парой банок Колы, что в их положении было крайне неутешительным. Когда все началось, рюкзаки были разобранны, а собирать вещи времени не оставалось, вот и схватили каждый что успел. Но зато они нашли несколько коробков спичек в непромокаемых упаковках, пару фонариков, моток капроновой веревки, охотничий нож, и несколько упаковок презервативов. Последние оказались в рюкзаке Ника, и Марк решил не спрашивать, зачем тот взял их с собой в поход.
-Но, если подумать, и они могут пригодиться, чтобы держать в них батарейки для фонариков или спички, -решил Марк, усмехнувшись сам себе.
Тем временем его меховая куртка высохла, и Марк с облегчением накинул ее на себя.
Ник снова уснул, а Марк стал обдумывать, где бы им укрыться на время снежных бурь, если до того времени их не найдут. Да и проблему с провизией решать надо. Зимой без ружья не поохотишься, но все же можно соорудить парочку капканов на мелкого зверя или птицу. Но, -думал он, -Надеюсь до этого не дойдет...
Марк даже представить себе не мог, как он ошибался.
Пока товарищ спал, он решил осмотреться и выяснить нет ли поблизости места, которе можно приспособить для их укрытия. Марк пошел вдоль реки, не желая удаляться от источника питьевой воды, и вскоре обнаружил невысокую скалу, у подножья которой виднелся вход в пещеру. До скалы было рукой подать, но она находилась на возвышении, и подниматься оказалось немного труднее, чем показалось Марку в начале. Наконец подъем был преодолен, и мужчина осторожно заглянул в пещеру, опасаясь диких хищников, возможно так же нашедших здесь убежище на зиму. Но он напрасно волновался. Пещера оказалась пуста, и довольно просторна. В глубину она уходила метров на пятнадцать, и в ширину метров пять у дальней стены, а у входа немного сужалась со всех сторон так, что с трудом могли протиснуться двое. Чуть согнувшись Марк обошел ее всю, радуясь что смог найти подходящее укрытие от морозов и снежных бурь. Место было настолько идеальным, что Марку оно показалось даже уютным.
Вечером друзья в приподнятом настроении переселились в их новый дом.
Заранее разведенный костер уже успел согреть жилище, и розоватые отблески пламени весело танцевали по стенам и потолку пещеры. Друзья даже различили полустертые временем древние рисунки, наверняка принадлежавшие древним индейским племенам.
-Как думаешь, -спросил Ник, с любопытством рассматривая незамысловатые художества, -Чьих это рук дело? Кто обитал в этих местах?
Марк чуть придвинулся к костру и подложил под голову рюкзак, набитый травой, которую он насобирал вдоль реки.
-Думаю это были пуэбло. Они тут жили еще одинадцать тысяч лет назад. Археологи даже находили их уникальные скальные сооружения. Эти жилища назвали Меса-Верде. Ты наверняка слышал о национальном парке Плато на юго-западе штата.
-Ник кивнул, -Кто же не слышал? Да мы туда с предками дважды ездили. У них был прицеп-старый такой, годов семидесятых. Отец без этого прицепа жить не мог. Не было дня чтобы он не провозился с ним в гараже до полуночи. Что он только не придумывал:
Покрывал внутри обоями, красил, стелил паркет, оббивал деревом. И так каждый божий день, из года в год, -Ник вдруг замолчал, и немигая уставился на тлеющие угольки костра.
Марк понял, что его товарищ что-то вспомнил, и не нарушил молчания.
Наконец Ник тряхнул головой, словно отгоняя от себя дурное, и сказал:
- Как думаешь, нас найдут?
Вопрос, казавшийся таким простым, ошеломил Марка своей неожиданной резкостью и прямотой, и Марк с трудом подавил первое желание сразу ответить: Конечно дружище, без проблем! Но он вдруг почему-то задумался, потом достал откуда-то банку колы, открыл и протянул Нику.
-Пей, тебе силы надо востанавливать, а тут сахару знаешь сколько?
Потом они молчали.
Вскоре костер погас. В пещере стало темно, и только яркие тлеющие угольки вспыхивали иногда мириадом искр, и тогда казалось что сами каменные стены начинают древнюю пляску духов.
Ник уснул быстро. Сломанная нога давала о себе знать тупой болью, но усталость и нервное напряжение быстро сделали свое дело.
Марк думал о Нике. Раньше они не были друзьями, или даже товарищами. Марк был преподавателем а Ник студентом. Ник был худ, но жилистые рельефные мышцы говорили о его выносливости и силе.
Когда Марк накладывал шину на ногу раненного, то заметил у того на правой икре какую-то татуировку, похожую на армейскую. Ник был коротко стрижен, его приплюснутый чьим-то кулаком нос, странно гармонировал с тяжелым раздвоенным подбородком, что говорило о силе его характера. Угольно черные глаза были широко раставленны, и во взгляде Ника, Марк заметил задиристость и ум.
Марк знал что Ник доучивается последний год, и считается одним из лучших учеников факультета геологии Денверского университета.
Ник начал учиться относительно поздно. Когда его зачислили в университет, он уже успел отслужить пять лет в Афганистане на должности механника тяжелого оборудования.
Поэтому многие из его знакомых были удивленны странным решением так резко сменить специализацию и заняться геологией.
-Но ответ на этот вопрос знает только сам Ник, а может и он не знает, - Так думал Марк, пока и его не поглотила темная бездна сна.


День третий
Он двигался ловко и бесшумно, акуратно пробираясь под толстыми ветвями, провисшими почти до самой земли. Снега за последнюю ночь намело столько, что некоторые деревья не выдерживая тяжести, с грохотом и треском обрушивались на землю.
Снег валил и валил, а ветер, вначале такой незаметный, постепенно усиливаясь превращался в снежную бурю, сбивающюю с ног.
Все лесные жители попрятались по своим норам и гнездам. Следы замело снегом, и казалось что не только лес, но и весь мир укутался с головой в белое одеяло.
Но он продолжал двигаться, зная что движение для него это жизнь.
Он был один. Он был один с тех пор как погибла она, его единственная, ради которой он был готов на все, даже на смерть. Ее тогда сразила пуля, а он не раздумывая бросился на стрелявшего в нее человека, и повалил его на землю. Они дрались и катались по земле, пока стрелявший не достал откуда-то огромный охотничий нож...
С тех пор длинный кривой шрам, пересекает белый невидящий глаз, но тот стрелявший никогда об этом так и не узнал, потому что уже в следующее мгновение острые клыки разорвали ему горло.
Он помнил те времена когда всей стаей серых волков они охотились в своих обширных владениях, и никто не мог помешать им расправляться с добычей, пока не пришел человек...
Люди появились отовсюду. Они приезжали на своих шумных и вонючих машинах, вырубали вековые деревья, и эти исполины сотнями валились на землю испуская последний предсмертный треск.
И вот тогда Он –вожак стаи серых волков решил сражаться за свои владения и за жизнь своих собратьев. Они начали нападать ночью, молча и внезапно. Они смогли убить и напугать многих, так что вырубку леса временно прекратили. Но тогда пришли охотники. Стая начала редеть, пока не остались только Он-вожак и она-его единственная белая волчица. Но потом изменилось и это.
Он выиграл битву, но проиграл войну. Он ушел из родных мест, и стал кочевать, ища себе пропитание и убежище в других горах и лесах.
Буря была в самом разгаре, когда он вдруг уловил знакомый запах. Этот запах он запомнил на всю жизнь и возненавидел его до скрежета своих мощных челюстей. Он насторожился и застыл на месте. Его крепкие мышцы напряглись, уши задвигались, а единственный глаз желтым зрачком немигая уставился в темноту. Он был крупным хищником высотой в плечах около метра, и весом не менее восьмидесяти килограммов. Его шерсть была длинной и густой, пепельно серого окраса.
Он еще долгие минуты стоял в боевой стойке, готовый в любую секунду сорваться с места и вступить в смертельную схватку. Вскоре он понял, что опасность ему не грозит и медленно начал продвигаться в сторону знакомого запаха.
Человек полностью был завален снегом, и была видна только его рука. Она торчала по самый локоть, и казалось что мертвец пытается вылезти из снежной могилы, или зовет на помощь своими посиневшими скрюченными пальцами.
Волк приблизился и обнюхал руку. Затем быстрыми и сильными движениями когтистых лап, начал раскапывать труп. Когда работа была завершена хищник не раздумывая улегся рядом с телом, и начал вырывать из него куски замерзшей плоти вместе с ошметками одежды. Вот только голову волк не трогал. На ней была надета ярко-красная вязанная шапка, и это напоминало хищнику те красные тряпки, которыми размахивали охотники.
Сегодня серому хищнику повезло. В такую метель он и не надеялся найти себе пропитание, а об охоте даже не мечтал. К человеческому мясу он приучился еще с тех пор, как водил свою стаю на битву с людьми, и был рад что такой вкусной еды хватит на пару дней, а потом можно двинуть дальше, туда где он еще не был, и куда звали его инстинкты.

Марк проснулся от того, что почувствовал сильный холод. Открыв глаза, он увидел что костер давно погас, а угли уже успели остыть. Он включил фонарик и направил его в сторону выхода из пещеры. Снаружи доносилось завывание ветра, и в пещеру залетали крупные снежинки, поблескивая в свете луча фонарика.
Марк выбрался наружу и сразу провалился по колена в снег, который уже успело намести за ночь. Ветер дул с такой силой, что Марку с трудом удавалось удержаться на ногах.
Когда он вернулся в пещеру, то первым делом развел костер, и поблагодарил бога за то что им не приходиться сейчас мерзнуть под каким нибудь деревом в лесу.
Когда в пещере снова потеплело, Марк устроился поудобней, накрылся курткой и заснул спокойным крепким сном.
Разбудил его сильный кашель товарища. Марк подошел и проверил у того лоб. Ник даже не пошевелился, но продолжал сильно кашлять. Его лоб был теплее обычного, но жара не было, и Марк немного поворошил угли, накрыв друга своей теплой курткой.
Утром, похоже Нику стало легче, и он даже не вспомнил как прокашлял всю ночь.
Марк немного поел, разделив с Ником свою порцию тушенки, сам решив насобирать побольше веток для сигнального костра, и принести в банках из под консервов воды. Две банки тушенки они необдуманно съели уже в первые сутки, и оставшиеся две решили разделить так, чтобы хватило хотя бы еще на трое суток. Марк не знал точно когда их начнут искать, и расчитывал что им придеться проторчать в этой пещере не больше пяти-шести дней.
Ник не мог помогать Марку собирать дрова для костра, и он занялся изучением наскальных рисунков внутри пещеры. Нога болела, и немного распухла, но боль была терпимой, а опухоль объяснялась по видимому небольшим внутренним кровотечением из-за поврежденных тканей. Особо это Ника не беспокоило, тем более он был уверен, что если не завтра, то послезавтра уж точно их обнаружат. Главное чтобы прекратилась снежная буря, и спасатели смогли начать поисковые работы.
А снаружи был ад. Ураганный ветер сбивал с ног, и врезался в лицо миллионом смерзжихся снежинок. Деревья сгибались и стонали, угрожая сломаться и рухнуть всей своей многотонной тяжестью на заснеженную землю. Небо и земля, казалось слились в единое целое, внутри которого еще пульсировали две такие незащищенные жизни: Два человека, пытающихся выжить в этом снежном кошмаре.
Марк смог все же собрать немного веток, выкапывая их из под снежных завалов. На все это у него ушел почти целый день. Каждый раз он приносил в пещеру несколько сучьев, акуратно складывал их у костра, чтобы дать им просохнуть. Затем полчаса грелся у костра и снова выходил наружу. Вечером он чувствовал себя разбитым, и когда Ник предложил ему, теперь уже свою порцию тушенки, то не нашел в себе сил отказаться.
Благодаря небольшому размеру пещеры, много топлива не требовалось, и достаточно было поддерживать только жар углей. Марк начинал уже беспокоиться о возможной нехватке провизии, но все же надеялся что в скором времени их отыщут.
Они молча сидели и смотрели на мерцающие угольки, вслушиваясь в низкий вой бушующего снежного шторма, когда вдруг Ник нарушил молчание:
-Он погиб... –произнес мужчина и уставился в пол пещеры.
-Ты кого имеешь в виду? –Озадаченно спросил Марк не понимая о ком идет речь.
-Об отце... И это я убил его...
-Как это “убил?”-Спросил Марк удивленно.
-Помнишь, я рассказывал как он любил возиться со своим домом на колесах?
-Помню, -ответил Марк.
-Так вот в тот день отец закончил перестилать пол, и кое где покрывал лаком новый паркет внутри прицепа. Дверь он всегда оставлял открытой и подпирал ее чем нибудь тяжелым.
А мне тогда было пятнадцать. Мозги набекрень...ну понимаешь как обычно у подростков?
Так вот я уже не помню зачем тогда мне отец понадобился, но я зашел к нему в трейлер. Мы тогда слегка повздорили, и я когда выходил, то назло ему сдвинул камень который придерживал дверь. Дверь закрылась, а я ушел...
Все это Ник рассказывал не поднимая головы. Марк скорее чувствовал чем слышал, как дрожит у приятеля голос, а потом он заметил как редкие капельки одна за другой падают на каменистый пол, отражая неяркий свет тлеющих углей. На секунду Марку показалось, что Ник плачет кровавыми слезами, и его даже слегка передернуло от неожиданной ассоциации.
Ник продолжал свой странный рассказ:
-Мы с матерью сидели в салоне и смотрели телевизор, когда вдруг залаяла наша псина, и одновременно с этим мы увидели отблески пожара в окнах.
Я почему-то уже сразу понял, что случилось что-то непоправимое, и рванулся к горящему прицепу.
Сквозь толстое стекло двери трейлера, я увидел пылающего отца, пытающегося открыть заклинившую дверь. Он бил изо всех сил по окну, а его рукава уже превратились в объятые пламенем факелы. Я стоял, словно параллизованный этим жутким зрелищем и не мог сдвинуться с места. Я видел как густая копна волос, которыми он так гордился, вдруг вспыхнула, а кожа на лице начала пузыриться и раздуваться. Отец смотрел прямо мне в глаза, а рот искривился в гримасе боли и ужаса.
Потом он медленно сполз по двери, и больше я его не видел...
Ник замолчал. Затем подобрал с земли сухую ветку, и начал что-то вычерчивать ею в теплых остатках угольной пыли. Лишь через несколько минут он продолжил:
-Следователи сообщили нам что пожар начался из-за халатности моего отца, который работал с лаком в запертом непроветриваемом помещении, да еще и курил.
Они сказали что возможно два варианта развития событий:
Отец закурил и заснул. Сигарета упала на пол и начался пожар. Дверь тут же заклинило от жара. Другой вариант предполагал, что вспыхнули пары лака, в момент закуривания сигареты. Для меня это уже было не важно. Я знал только что отец погиб по моей вине, и я продолжаю жить с этой тяжестью на душе.
Ник, поднял наконец глаза и взглянул на Марка. Его веки припухли, а в глазах блестели слезы.
Марк совсем не ожидал таких откровений от приятеля, и чувствовал себя немного неудобно, не зная что ответить. Наконец он вымолвил:
-А я вообще никогда не видел своего отца. Он погиб в горах, во время спасательной экпедиции в районе Эвереста. Он был альпинист, и исчез за неделю до того как я родился. Их группу так и не нашли.
-Ты наверное гордишься своим отцом?-Спросил Ник.
-Не знаю. Наверное горжусь, хотя как можно гордиться кем-то, кого ты не знаешь?
Приятели задумались каждый о своем. А потом, почти одновременно, черное покрывало сна накрыло их обеих. Закончился третий день.

Шестой день.

-Я не уверен, что нас найдут, -эти слова вырвались у Марка словно сами собой, и он тут же пожалел, что произнес их.
-Повтори, что ты сказал, -хрипло попросил Ник, чуть привстав на локте.
Марк отвернулся от товарища, и сказал:
-Скорее всего никто не знает где мы... Я не сообщил университету наши настоящие координаты. Но я уверен, что нас уже ищут. Снежный буран поутих, и наверняка вертолеты уже в воздухе.
Ник немигая смотрел на приятеля, неверя его словам. Затем, ругнувшись сквозь зубы, отвернулся к стене.
Вчера закончилась провизия, и они уже начали ощущать голод. Марк выходил периодически из пещеры, чтобы добыть немного дров, и только обильное питье пока спасало, как-то забивая чувство голода.
Марк попытался развести сигнальный костер рядом с пещерой, но это было бесполезно, так как дул ветер и разгонял дым, да и они находились в низине, окруженной высокими скалистыми горами. Марк так же смастерил силки на мелкого зверя, но только когда закончил, вдруг понял, что у него нет никакой приманки. Ник еще долго потешался над оплошностью друга.
Но зато пригодились презервативы. Марк связал несколько, и соорудил довольно мощную рогатку. Как они радовались когда наконец-то Марку удалось прибить камнем тощую ворону, зазевавшуюся на каменном выступе возле пещеры.
Ник наотрез отказался опробовать новое блюдо, но почуяв запах мяса, забыл про свои кулинарные пристрастия. После еды настроение немного поднялось, ведь появилась надежда, что им не грозит голодная смерть.
Ночью на седьмой день Нику стало плохо. У него поднялась температура, а когда Марк задрал приятелю штанину и взглянул на ногу, то понял, что у того возможно началось заражение крови. Такие вроде маленькие неопасные ранки припухли и посинели, а кое-где началось нагноение. Так же, кожа начала терять чувствительность.
Марк вкипятил воду и промыл ранки и ссадины, но он вовсе не был уверен что это поможет. Нужны были антисептики и антибиотики, которых у них в этой дикой глуши не было.

Десятый день.

Прошло уже несколько дней, после того как ему посчастливилось перекусить человеческим мясом. Голод снова давал о себе знать, и матерый вожак быстро передвигался по лесу в поисках очередной поживы.
Когда он выскочил на край горной реки, берега которой замерзли, и кое-где почти соединялись, до него вновь донесся этот знакомый запах. Он был настолько слаб, что хищник вначале не обратил на него внимания, но вскоре легкий ветерок пощекотал волку его широкие ноздри и он начал принюхиваться. Уже через мгновение лапы сами понесли животное в нужном направлении.
День выдался трудный. Марк старался притащить все больше дров в пещеру, и искал очередную жертву для рогатки. Он не уходил далеко от пещеры, так как боялся за друга, которому становилось все хуже. Ник температурил, и все время спал, приходя в себя только чтобы попить. Его щеки ввалились, глаза покраснели, а язык распух так, что Ник с трудом мог говорить.
Марку не удавалось подстрелить ни ворон, ни голубей. Птицы боялись шума, и заслышав приближение человека сразу улетали. Мелкие зверушки тоже впали в спячку или просто укрылись по своим норам. Марк уже не был так оптимистичен по поводу питания, и тоже начал чувствовать все подступающий голод.
Как всегда вечером он притащил охапку мелких сучев, выкопанных из под снега, свалил их возле огня чтобы подсушились, вскипятил воду и жадно выпил. Как только его голова коснулась рюкзака, набитого травой, усталость взяла вверх над беспокойством, и он уснул.




В ночь на одинадцатый день.

Ник проснулся от какого-то шуршания. Он приоткрыл глаза и огляделся. Пламя костра грустно подрагивало последним лепестком, освещая спящего Марка и наскальные рисунки. В пещере было тепло. Морозы чуть ослабли, хотя снаружи еще было намного холоднее чем внутри. Ник лежал ближе к входу в их убежище, и мог видеть в проблесках пламени сходящиеся стенки выхода. Что-то там вдруг привлекло его внимание, и он стал всматриваться в сужающийся проход.
Вначале он увидел руку. Она цеплялась скрюченными пальцами за пол пещеры, в попытке протиснуться вовнутрь. Одновременно с этим Ник услышал слабый знакомый голос, повторявший одно слово: “Помогите”.
Ник попытался что-то сказать, или разбудить Марка, но не нашел в себе силы даже промычать. Он мог только наблюдать.
Вскоре, вслед за рукой появилась голова и туловище человека. Он был повернут к Нику спиной, и Ник не смог узнать пришельца. Рука продолжала скрести пол пещеры обломанными ногтями, на которых виднелась запекшаяся кровь. Человек был одет в теплую куртку на меху, и Ник увидел что вместо второй руки из разорванного рукава торчит обломок кости, а череп, казалось был без скальпа, окровавленный, с обвисшими кусками кожи. Только через пару секунд Ник понял, что это просто красная вязанная шапочка, такая же какую носил Нейл, только немного подранная в некоторых местах.
Ник чувствовал что его стошнит, но ничего не мог с собой поделать. Ему было страшно, и он был полностью беззащитен перед этим странным гостем.
Человек продолжал вползать в пещеру на боку, спиной к Нику, повторяя тихим однотонным голосом: Помогите, помогите...
Вдруг он остановился и рука замерла. Нику показалось что человек умер, но произошло нечто странное:
Голова медленно начала поворачиваться. Позвонки хрустнули, а кожа вокруг шеи неестественно собралась. Только когда Ник смог увидеть лицо гостя, шея перестала выкручиваться, и замерла...
Ник словно закипнотизированный глядел на это жуткое зрелище, которое теперь имело имя Нейл.
На Ника смотрели две черные глазницы с кровавыми подтеками. Рот кривился в беззубой гримасе. Неожиданно, единственная рука Нейла вывернулась назад, хрустнула как надломленная сухая ветка, и показала на Ника скрюченным пальцем. Рот продолжая кривиться, тихо и быстро начал повторять: Тебя тоже сожрут... Тебя тоже сожрут... Тебя тоже сожрут...
Ник закричал...
Когда он открыл глаза, то понял что спал и видел ужасный сон.
Но кошмар не закончился: Ник почувствовал боль в ноге, и словно кто-то тянет его. Он было подумал что это Марк хочет передвинуть его поближе к огню, но когда он чуть привстал, то лоб его покрылся испариной, а тело начало мелко дрожать.
У его ног стоял огромный волк, и вырывал из его больной ноги куски плоти. Когда Ник дернулся, зверь злобно зарычал и взглянул на несчастного. Только когда Ник увидел эту зубастую окровавленную пасть, когда увидел жуткое бельмо вместо глаза, и пересекавший морду кривой шрам, он не выдержал и громко закричал...
Марка словно подбросило. Мгновенно оценив обстановку, он выхватил охотничий нож из-за пояса, и с диким ревом бросился на хищника. Волк явно не ожидавший такой стремительной атаки, опешил немного, а затем тоже ринулся на противника.
Марка спасла его куртка на лисьем меху. Несколько раз животное хватало зубами крепкую ткань в попытке добраться до тела, но безуспешно. Крепкие когти разорвали брюки Марка и оставили на его коже окровавленные борозды. Но Марк не обращая внимания бил и бил хищника ножем, куда не попадя. И наконец ему удалось нанести последний смертельный удар, решивший ход поединка. Лезвие пронзило шею зверя, и вышло из горла. Волк захрипел. В последнюю секунду перед смертью он вспомнил ту единственную, и того человека, всадившего в нее пулю. Он вдруг понял что счастлив. Что давно уже искал смерти, чтобы вернуться в свою стаю вожаком, чтобы вернуться к своей любимой волчице.

Ник лежал без сознания, а его пострадавшая нога рефлекторно дергалась, мешая Марку накладывать жгут. Волк выдрал кусок икроножной мышцы, и крови было очень много. Марк и сам чувствовал, что вот вот упадет в обморок. Глубокие порезы, оставленные когтями хищника страшно болели и кровоточили, но прежде всего нужно было помочь приятелю.
Высохшее лицо Марка склонилось над раненой ногой друга, лоб взмок от пота, и прозрачные капельки оставляли на небритом лице влажные следы.


День пятнадцатый.

-Не трогай меня, не трогай меня тварь! –Ник приглушенно стонал во сне, с кем-то ругался, разговаривал, от кого-то убегал...
Это началось после инцидента с волком. Он все время спал или был в полубезсознательном состоянии. Иногда Марку удавалось напоить друга теплой водой, но он понимал, что долго Ник не протянет.
Марк освежавал волка, и приготовил его мясо. Оно оказалось очень жестким, но за неимением лучшего, пришлось его есть. Волк был большим животным, и оставшуюся часть мяса Марк зарыл в снегу возле пещеры, чтобы лучше сохранилась. Но уже на следующую ночь его раскопали койоты, и Марку только и оставалось, что собирать окровавленный снег в консервные банки из под тушенки.
Несколько раз Марку казалось, что он слышит шум вертолета, но когда он выбегал из пещеры, звук пропадал.
Однажды ему почудилось, что кто-то его зовет. Он выскочил ночью на мороз, и побежал на голос. Только когда его нога провалилась под лед на берегу реки, он пришел в себя и вернулся в пещеру.
Тогда он вскипятил воду, и положил в нее еловую шишку, которую сорвал с ветки ели, росшей рядом с пещерой. Варево было ужасным, но Марк надеялся, что может быть это даст ему немного сил.
А силы были на исходе. Марк все реже выходил из пещеры. Много спал, и часто вспоминал свою бывшую жену, с которой они разошлись всего полгода назад. Он вдруг стал скучать по ней, несмотря на то, что они расстались не самым мирным образом. Она “отвоевала” себе дом, и Марку это было особенно обидно, так как дом достался ему от матери, которая умерла от онкологического заболевания. В этом доме он провел свое детство и юность. Дом напоминал ему о хороших временах его жизни.
Марк начал часто вспоминать прошедшие годы. Иногда ему удавалось выудить из самых дальних уголков памяти такие воспоминания, о которых он давно уже забыл. Он вдруг вспомнил как упал с велосипеда на кусок разбитого стекла, и долго смотрел как из глубокого пореза на руке течет кровь. Ему тогда показалось, что это не его кровь, и это не он упал, а кто-то другой. Он вспомнил мать, сидевшую на веранде возле ступенек их дома. В пальцах она держала сигарету, и смотрела куда-то далеко, словно ждала кого-то... Марку тогда было не больше пяти, но он вспомнил все до мельчайших подробностей, словно это происходило вчера. Мать не хотела чтобы сын видел как она курит, и поэтому закрывала дверь на веранду, и садилась спиной к двери. Но Марк все равно умудрялся подсмотреть за ней сквозь окно веранды.
Так, за воспоминаниями незаметно летело время. Желудок крутило от голода, и Марк попытался есть кору деревьев. Ничего хорошего из этого не вышло, кроме ложных рвотных позывов.
Этой ночью Марк долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Вдобавок желудок снова не на шутку разошелся, и Марк все время пытался сглатывать слюну.
Вдруг он услышал странный звук, доносившийся из дальнего угла пещеры.
Звук был тихий и ритмичный, словно удары дерижерских палочек по пюпитру. Марк вслушался. Звук повторился и усилился. Марк встал, и взял из костра горящую ветку. Света много это не дало, но все же темноту немного рассеяло. Марк медленно, с опаской двинулся на странный звук. Когда он подошел к противоположенной стене пещеры, то увидел нечто, от чего внутренности его свело, и приступ тошноты подкатил к горлу.
Марк сразу забыл о чувстве голода, о боли в ранах на ногах, об усталости и мечте вернуться домой. Марк не мог в этот момент думать не о чем другом, кроме как о страхе. О своем, всепоглощающем страхе. О таком ужасе, что он и представить себе не мог, что страх может вызвать желание умереть. Марк застыл на месте, не в силах ни вдохнуть не выдохнуть. Он вообще не хотел шевелиться. Он сейчас просто хотел смерти.
На стене, в слабом мерцании света, исходившем от горящей ветки, висели огромные часы-кукушка. Они были вырезаны мастером-умельцем резчиком по красному дереву, и наверняка были очень древние, как само время.
Они были в рост человека. Золотой маятник ходил из стороны в сторону, издавая тот самый странный звук. Римские цифры блестели золотом, а стрелки имели форму двух ангелочков, с вытянутыми ручками. Наверху, под “крышей” виднелась дверца, размером со спинку стула. Когда Марк подошел, и увидел все это, маятник замедлился, и постепенно завис под углом в 45 градусов. Раздался щелчок, и заиграла какая-то старинная мелодия словно из старой шарманки.
В ту же секунду дверца начала со скрипом открываться, пока не отворилась полностью, открывая черный квадратный проход.
Марк увидел, как что-то мелькнуло в этой дыре, и через мгновение из отверстия медленно выползла человеческая голова.
Она держалась на металической пружине, которая двигалась из стороны в сторону, и вперед-назад, скрепя как давно не смазанная дверь.
Голова была неестественно наклонена на бок. Лицо заросло щетиной, щеки ввалились, а рот превратился в еле заметный шрам. Один глаз был открыт, и глядел на Марка мертвым остекленевшим взором безцветного зрачка, а второй глаз был наполовину прикрыт набухшим и посиневшим веком.
Если бы не вязанная красная шапка на этой странной голове, Марк никогда не узнал бы своего друга Нейла, и может быть не испугался бы так, как испугался в следующую минуту:
Двигаться начал рот. Тонкие губы вдруг раскрылись как-то неестественно широко, словно их привязали к невидимым ниточкам, и дергают в унисон словам, нехотя выползающим из этого рта.
Когда Марк услышал, что говорит рот его друга, он почувствовал тепло на своей ноге, а потом резкий запах, предательски заполз в его ноздри.
Марк взглянул себе под ноги, и увидел маленькую лужицу, расплывающуюся у него под правым ботинком.
А рот повторял одно и тоже с небольшими одинаковыми интервалами:
-Вы оба -мертвецы... Вы оба-мертвецы...Вы оба-мертвецы...
Каждый раз, в конце фразы, голова исчезала в черной дыре, а дверца резко захлопывалась. Но в следующую секунду все повторялось снова и снова. Кукушка куковала...
Марк стоял и смотрел на это зрелище не в состоянии оторваться или что либо предпринять, пока вдруг все не прекратилось само собой. “Кукушка” перестала высовываться каждый раз из дверцы, а маятник снова заработал.
Рядом с этими жуткими часами Марк вдруг заметил какую-то тень, которую не замечал вначале. Он присмотрелся и понял что это узкий вход прямо в стене пещеры. Марк удивился, что не заметил его сразу, и почувствовал как какая-то сила тянет его туда. Подойдя вплотную к отверстию он увидел там чей-то силуэт, который вдруг зашевелился и приблизился. Это был Нейл. Точнее его туловище –в разодранной куртке, все изуродованное и обезображенное, без головы.
Голову туловище держало в руке за волосы, выбивавшихся густыми прядями из под красной вязаной шапочки. Узкий рот Нейла вновь раскрылся и заговорил:
-Пойдем старина, у меня есть для тебя сюрприз, -произнесла голова и Марку показалось что один уцелевший глаз весело подмигнул.
-Ты ведь давно ничего не ел, -продолжала голова, открывая и закрывая безжизненный рот, -Пойдем, у меня есть для тебя много еды. Я поймал для тебя оленя...
Не дожидаясь ответа, туловище повернулось и зашагало в глубину прохода.
Что-то заставило Марка двинуться за ним, хотя его тошнило от ужаса, а ноги еле держали равновесие. Иногда Марку казалось, что это не он идет, а кто-то другой, как тогда в детстве...
Они шли по темному проходу. Ветка давно погасла, но Марку казалось, что он умудряется видеть в темноте довольно сносно.
Силуэт Нейла маячил чуть впереди, и Марк покорно следовал за ним.
Неожиданно тоннель закончился, и они оказались в пещере -той самой, где распологались Марк с Ником, и откуда Марк только пришел. Нейл исчез, а возле костра лежала массивная туша оленя. Желудок скрутило до невыносимой боли, и Марк не долго думая выхватил из своего рюкзака нож.
Он решил вначале срезать жирный кусок с оленьей ноги, и уже сделал первый надрез, как туша вдруг пошевелилась, и начала бить копытами.
Марк сильным ударом перерезал животному горло, и оно сразу затихло.
Хорошенько прожарив большой сочный кусок, Марк с величайшим наслаждением положил его себе в рот и нарочито медленно прожевал.
Управившись с несколькими подобными кусками мяса, и утолив приступы голода, Марк вспомнил про Ника, который все это время спал как ни в чем не бывало. Марк вырезал еще один кусок и прожарил. Затем попытался разбудить товарища. Ник проснулся и удивленно уставился на кусок мяса.
-Это откуда? –Спросил он, не веря своим глазам и почесывая затылок.
-Это Нейл принес, -ответил Марк, и даже не обратил внимание на изумленное лицо друга. Не задавай лишних вопросов, и приступай к еде. Тебе нужны силы.




День двадцать седьмой.

-Просыпайся дружище! Сегодня важный день.
Марк тормошил Ника за плечо, но тот что-то бормотал сквозь зубы, не желая просыпаться.
-Давай уже, вставай. Сегодня мы возвращаемся домой. Хватит бездельничать и надеться на помощь.
Ник нехотя потянулся, широко зевнул и протер глаза.
Почти две недели прошло с того дня, когда Нейл принес им оленя. Они смогли быстро восстановить силы, и были полны решимости выбираться из этого ада.
Марк крепко перевязал Нику ногу и наложил шину, но тот так быстро шел на поправку, что Марку казалось иногда, что эти перевязки ему уже вовсе не нужны.
Они смастерили для Ника подобие костыля, собрали нехитрые пожитки, запасы мяся в дорогу и двинулись в путь.
Погода стояла ясная и солнечная. Снег был глубокий и рыхлый, но друзья довольно легко справлялись с этими трудностями. Они мечтали вернуться домой.


День тридцатый.
Марк попал в лисий капкан. Он был старый и ржавый, но сработал что надо.
Марк аж взвыл от боли, когда клещи захлопнулись на его лодыжке.
Полчаса понадобилось друзьям, пока они смогли наконец-то разжать смертоностные зубья. Нога страшно болела, но кость не была сломана, чему Марк страшно обрадовался, так как в противном случае Нику пришлось бы идти одному.
К вечеру боль поутихла, и настроение друзей заметно улучшилось.
Они шли уже много дней, и на их счастье погода помогала им в их нелегкой задаче.
Ночевали они прямо на земле, немного очистив ее от снега и расстелив мелкие ветки или траву. Питались олениной, взятой ими с большим запасом.
Из-за минусовой температуры они не волновались, что мясо может испортиться, и поэтому настроение было приподнятым, хотя усталость уже давала о себе знать. Они все больше спали, и чаще останавливались на отдых.

Последний день.
Несколько дней назад закончилось мясо. Один раз удалось пристрелить из рогатки мелкую птичку, мяса в которой было на один зуб.
Друзья уже еле волокли ноги, когда вдруг заметили, что снега стало меньше, а вдали замаячили крыши ферм. Марк припустился бегом, не обращая внимания на больную ногу. Это он думал что бежит, на самом деле его ноги увязали по колена в снегу, а раненная лодыжка напоминала о себе резкой болью, и Марк старался меньше на нее наступать. Вскоре он увидел двух человек, которые изумленно таращились на него. Марк радовался как ребенок. Он оборачивался чтобы разделить с другом радость, но того нигде не было видно.
А потом Марка отвезли в больницу. Он пытался объяснить медикам, что его друг Ник где-то там, но его не слушали, и возились только с ним.
А потом Ник пришел к нему в палату. Марк только проснулся и открыв глаза сразу увидел Ника. Ник улыбнулся, и только тогда Марк увидел позади него его старого приятеля Нейла. Ник и Нейл весело улыбались, и перемигивались друг с другом.
Следующие два часа друзья проговорили, перебивая друг друга словно подростки, и Марк не замечал как бежит время.

Эпилог.
Два пожилых психиатра стояли и смотрели в небольшое окно на двери палаты, в которой находился этот необычный пациент.
-Что вы на это скажете, профессор? –Обратился один врач к другому, -Каждый день одно и тоже: Одни движения, схожая мимика, даже слова он повторяет словно заучил их наизусть...
Второй врач задумчиво хмыкнул, придвинул поближе стул и уселся на него, положив ногу на ногу. Затем спросил:
-Вы конечно изучили его историю болезни, и знаете что произошло?
-Да, конечно, -ответил второй врач, потом снял запотевшие очки и начал их протирать.
-Он пять недель считался пропавшим...ну то есть погибшим, пока его не нашли охотники в таком состоянии. Мы были уверены что его состояние, временное как следствие перенесенного шока и травм...
Первый врач перебил:
Я сегодня не просто так заглянул к вам, коллега, я принес вам интересные новости. Хм...возможно это кое -что прояснит.
Второй врач продолжал протирать очки.
Спасатели нашли пещеру, в которой жил ваш пациент. Но они обнаружили там кое-что еще: Они нашли труп одного студента, Ника Гарриса, который тоже учавствовал в экспедиции. По видимому им обеим удалось не попасть под лавину, и их каким-то чудом унесло речным течением. Но это полбеды. Проблема заключается в том, что труп полностью обглодан...
-Дикие звери?- Спросил второй врач, на секунду прекратив полировать линзы.
-Боюсь, коллега, что нет. Эксперты установили, что студенту перерезали горло охотничим ножом, а затем постепенно съедали его мясо, пока не осталось практически ничего. Но есть еще кое-что, что думаю вас заинтересует: Оказалось, что в этой пещере было полным полно галюциногенного газа, который возможно и повлиял на психическое состояние вашего больного. Эти газы для нас не новость. Я уже встречал нескольких пациентов, подвергшихся воздействию подземных газов, но такой случай встретился мне впервые. Видимо на Марка повлияло множество факторов, которые в совокупности привели его к такой ситуации. Прежде всего перенесенный стресс, после гибели группы. Затем холода и голод. Кроме того, мало кто остается в пещерах такое длительное время.
Думаю, что там произошло что-то еще, но видимо ответ мы не узнаем никогда.
-И что же по вашему? –Спросил второй врач.
Думаю, что Марку пришлось сражаться с крупным волком... Спасатели нашли обглоданные кости и шкуру зверя возле пещеры. А убит этот волк был охотничим ножом Марка. Но что еще более странно, так это то, что на берцовой кости съеденного студента, обнаруженны следы волчьих зубов.
Но нам известно, что студент погиб от ножа. Выходит, что волк напал на него, а Марк защитил Ника, и убил волка, но потом убил и своего приятеля...Вот где загадка...И думаю, что нам она не по зубам.
Оба доктора замолчали, и одновременно уставились в маленькое окошко, где Марк в отличном настроении, шепотом обсуждал с Ником и Нейлом детали своего побега...

[Наталья CПб]

Юджин, спасибо большое за ваши рассказы! Всегда читаю с удовольствием!

[Юджин]

Спасибо. Ошибок и опечаток много Потом, когда перепроверяю, сам на себя злюсь((
А когда пишу, кажется что все правильно.

[Айрин]

Да, страшно интересно. Очень было страшно и очень интересно:). Спасибо.

[Юджин]

Спасибо. Я как раз занимаюсь радактированием. Не могу к сожалению изменить здесь, но вижу много стилистических ошибок. Орфография в основном страдает из-за невнимательности и скорости печатания. Я не против, если мне укажут на какие-то ошибки.
Короче говоря принимаю критику.

[rusic]

Фух, ну и страсти!
Про оленя догадался сразу - кто это был. А так вообще жутковато конечно...

[Айрин]

О, критиковать художника - дело неблагодарное:). Да, ошибки есть, но проглотить рассказ они не помешали. Тем более, что вы над ними уже работаете. Успехов!

[Oleg_E]

Спасибо, получил удовольствие

[Юджин]

Первые главы детективного триллера:

"Приговорить к жизни "
Было бы интересно узнать ваше мнение



Восемнадцать месяцев назад...

-Он гений! Я вам говорю... Он проныра, гениальный проныра!
Вы знаете в чем разница между убийством с отягощающими обстоятельствами, и признанием неспособным к уголовной ответственности?
Я вам отвечу: Жизнь! Моя гребанная, мать ее, жизнь!
Если бы он проиграл, то мою задницу давно бы уже поджарили на Эдисоновом стуле...
Вы бы слышали его гениальную речь перед присяжными. Вы не поверите, но даже я плакал над своей несчастной судьбинушкой, и искаверканным детством.
Ну конечно же не по настоящему. Все придумал Эди Солмон - этот старый мерзавец, способный навесить крылышки на самого дьявола, и доказать что земля квадратная:
“-Вы мне говорите что этот молодой человек, сидящий здесь перед вами, в этом здании суда, в этом вместилище закона и порядка, убица?
Так я вам скажу, что вы правы господа присяжные заседатели...вы правы как никогда. Он убийца. Это он, -маленький толстый человечек, похожий на гнома из детской сказки протягивает руку, и указательным пальцем тычет в сторону обвиняемого, -Он, и никто другой, бутылкой из под пива изнасиловал беременную женщину на шестом месяце, а затем ударом сапога по животу разбил бутылку прямо внутри нее. Вы это видели на той записи, которую сделал случайный свидетель из своей машины, вызвавший копов.
В зале охают, кто-то падает в обморок, женщины прикрывают рукой рот. Глаза широко раскрыты от непомерного ужаса.
Адвокат продолжает:
-Вы обвиняете моего подзащитного в этих зверствах, и я с вами согласен.
Но давайте взглянем на все произошедшее с другой стороны.
Мой подзащитный Томи Полесски-единственный сын польских иммигрантов когда-то был ребенком...
-Протестую! Ваша честь, это к делу не имеет никакого отношения, -высокий и тощий как жердь господин средних лет, словно выпорхнул из-за стола обвинителя, и начал что-то говорить...
-А я докажу что имеет! –Перебил того коротышка-адвокат, и его выпученные черные глазки вперились в прокурора.
-Я докажу, что имеет, -повторил он спокойней, и резко повернулся к судье.
-Продолжайте, -сказал судья, протирая запотевшие линзы очков в черепашьей оправе, -Протест отклонен.
-Да, да. Вы можете себе представить что он был ребенком? –Неожиданно для всех, толстяк выхватывает из кармана пиджака пульт, и на экране небольшого телевизора, подвешенного к потолку, появляется фотография миленького детского личика с плотно сжатыми губами и грустными глазами...”

-Вы представляете, что Эди сотворил?
Но это еще только начало. Когда он рассказал присяжным о моем несчастном детстве, и о том как меня насиловал и избивал до полусмерти отец, я пустил слезу и вообще расклеялся...
Вы поверили?
Эй ты, придурок, хватит сопли на палец наматывать, -Томи перегнулся через стол и дал сильную затрещину пожилому человеку, сидевшему напротив и с остервенением ковыряющим в носу. Тот подпрыгнул от неожиданности, сунул палец в рот, заплакал и тут же обмочился...Запахло мочой.
-Вот дьявол! –Выругался Томи, и пересел за другой стол, передвинув туда же поднос с едой.
-Эй санитар. Кто там у нас сегодня? Билли? Ты, ты, я тебе говорю. Там этот придурок обоссался опять...
О чем это я? Ах да! –Он оглядел своих слушателей. Они были разных возрастов. Кто-то его внимательно слушал, открыв рот. Кто-то смотрел в потолок, раскачиваясь на стуле и мыча что-то себе под нос. Один молодой парень, попавший сюда совсем недавно смеялся и бил себя ладонью по макушке. Отделение “А” региональной психиатрической лечебницы закрытого типа жило своей жизнью.
Томи продолжил говорить, быстро пережевывая подгоревшую картошку:
-За день до суда Эди Солмон принес мне красного перца, и я перед самым слушанием втер его в подушечки пальцев. А когда Эди достал платок и промокнул свою лысину, то я как мы и уговаривались, незаметно потер уши и глаза...
Вы бы видели эффект! Я рыдал. Плечи мои содрогались, а уши горели огнем, когда Эди рассказывал как мой отец убил мать бутылкой из под пива прямо у меня на глазах.
И они, эти придурки верили каждому его слову.

“ –Если вы думаете что из этого несчастного малыша, -Эди указал рукой на экран с застывшей картинкой, - Мог вырости нормальный человек, и честный гражданин, то я в таком случае своими руками разорву свою адвокатскую лицензию и устроюсь работать клоуном в цирке, -в зале слышны смешки, и шушуканья.
Присяжные тоже немного расслабились, и кое-кто из них даже улыбнулся.
Вдруг Эди Солмон быстро подходит почти вплотную к первому ряду присяжных, медленно поднимает руку и тычет в них толстым указательным пальцем.
-Вы виноваты! И вы! –Он оборачивается к притихшему залу. Чего же вы умолкли? Или виноват этот мальчишка шести лет, страдающий Эдиповым комплексом? -Он снова показывает пальцем на экран, -Может он виноват, что мы с вами не заметили вовремя ненормальной ситуации в его семье, и не смогли найти выход из создавшегося положения? Это мы с вами виноваты! Это мы, общество, должны сидеть вместо него на скамье подсудимых и дожидаться смертного приговора, и ко всему прочему на моего подзащитного пытались навесить еще десять подобных убийств. Как можно было такое вообще вообразить?“

-И так далее и тому подобное...Вобщем чушь и бред, но зато в каких обертках он это преподнес. Меня уже все жалели, а прокурору, казалось самому стыдно стало, что меня вообще арестовали. Пять лет в психушке не так уж и страшно. Говорю вам, я не задержусь тут более года! Он все же гений, этот Эди Солмон!



Глава 1
Наши дни.

-С вас десять семьдесят пять...
Молодой мужчина в джинсовом комбинезоне отсчитал нужную сумму мелочью, и аккуратно пересыпал ее в подставленную ладонь продавца.
-Спасибо. Хорошего вам дня, сер... Продавец лет шестидесяти, плотного сложенения с полностью поседевшей шевелюрой, положил деньги в кассу, уселся в потертое кожанное кресло за прилавком и взял в руки журнал в глянцевой обложке. Он не знал почему ему нравится читать медицинские журналы, но к своему удивлению, все что там было написано не казалось таким непонятным, а наоборот притягивало и было очень интересно.
Мужчина много читал медицинской литературы, знал что его зовут Михаель Корнер, и еще он знал что страдает ретроградной амнезией. Он вычитал об этой болезни в каком-то медицинском справочнике. Ему слышались постоянно какие-то голоса, точнее один голос, который все время успокаивал его, а иногда заставлял что либо делать. Прошлого Михаель не помнил. Он даже с трудом мог сказать что происходило с ним на прошлой неделе. Со своими обязанностями кассира он справлялся прекрасно, и хозяин магазина был им очень доволен, хотя Михаель не помнил или встречался с ним хоть раз, только получая от того записки. Пришло время закрывать магазин, и мужчина акуратно пересчитав выручку спрятал ее в сейф. Затем опустил решетку и запер тяжелые железные двери. Домой он добирался на стареньком шевроле, который громко дребезжал расшатанной подвеской, раздражая всех собак по дороге, и провоцируя тех на громкий истеричный лай.
Каждый день Михаель делал одно и то же. Каждый день для него был словно “днем сурка”, заполненный однообразными событиями, и этим вечно сопровождавшим его голосом:
-Один, два, три...
Потом голос что-то начинал говорить, и Михаель внимательно слушал, не понимая ни слова, но при этом зная что нужно делать.
-Один, два, три, четыре...
Михаель зашел в подъезд четырехэтажки, и по потрескавшимся бетонным ступенькам поднялся на второй этаж. Как он это далал каждый день, откупорил бутылку виски, и уселся на продавленный старый диван с порванной оббивкой, и скрипевший как прогнившая деревянная телега.
Он любил смотреть новости. И сегодня новости показались ему необычными, на секунду затронув отдаленные уголки памяти.
Молодая крашенная блондинка, с длинющими ресницами и носом, рассказывала о том, что в связи с успешным выздоровлением, и хорошим поведением, из психиатрической лечебницы завтра будет выпущен Томи Полесски, обвиненный в зверском изнасиловании и убийстве беременной женщины. Как сообщалось ранее, решение было принято неделю назад специальной комиссией во главе с директором психиатрической лечебницы Леоном Бергером. Так же сообщалось, что преступник был подозреваемым еще в десяти подобных случаях, но обвинения были сняты в связи за недостаточностью улик...


1980 год. Архангельск.

Андрею Панину казалось, что таксист назло ему останавливается на каждом светофоре, специально плетется за еле ползущими автомобилями, и вообще не снялся с ручного тормоза. Рядом с Андреем, на сидении серого “Жигули” лежал огромный букет красных тюльпанов, каждый цветок которого, тщательнейшим образом был отобран мамой Андрея.
Хотя в этом году произошли два немаловажных для Анрея события: Олимпийские игры в Москве, и смерть любимого барда Владимира Высоцкого, цветы ему понадобились вовсе не для забрасывания ими советских спортсменов, и тем более не для возложения венков в память усопшего певца. Андрей спешил в роддом. Его жена Наташа, должна была родить с минуты на минуту, и мужчина торопился в больницу боясь пропустить это важнейшее событие в своей жизни. Пять лет они пытались завести ребенка, и наконец-то Наташа забеременила. Андрей к этому времени успел защитить кандидатскую, и получить распределение в Архангельский научно иследовательский институт, на должность научного сотрудника в отделении психиатрии, по изучению дисфункций головного мозга. Все настолько складывалось удачно, что будущее представлялось красочным и перспективным.
Андрей стоял под окнами родильного отделения, сжимая в руках огромный букет тюльпанов, а когда в окне второго этажа появилось такое знакомое, но бледное лицо его жены с маленьким непонятным свертком в руках, из глаз его полились слезы радости, а уголки губ дотянулись до самых ушей.
Дочку они назвали Надежда, в память Наташиной бабушки погибшей в блокаду Ленинграда.


Наши дни.

Когда зазвонил телефон, Михаель Корнер подпрыгнул от неожиданности так, что ножки старого дивана громко хрустнули. На экране телевизора огромный питон заталкивал в свою глотку конвульсивно дергавшегося мохнатого зверька-то ли кролика, то ли белку. Животное уже перестало сопротивляться, и глаза трехметровой змеи глядели на мир безучастными желтыми зрачками. Михаель брезгливо фыркнул.
-Вот тварь поганая. Придумал же Господь...

Телефон снова громко брякнул звонком, и Михаель кряхтя выполз из подранного дивана, направляясь в коридор, где на стене висел надоедливый аппарат. По дороге взглянув на часы Михаель отметил про себя, что проспал целых два часа. Времени было уже около одинадцати ночи. Неудивительно что голова раскалывалась на части, а все тело ныло, словно после восхождения на Эверест.
-Алло, -просипел он в трубку, и тут же прокашлялся, удивившись собственному незнакомому хрипу.
-Один, два, три, четыре...
-Кто это? Что вы говорите? –Дрожащим голосом спросил Михаель, и посмотрел на трубку, словно мог там увидеть говорившего.
-Пора начинать Михаель, ты знаешь что делать... Пора, время пришло, пора, пора, пора...Один, два, три, четыре, пять...
Глаза Михаеля Корнера остекленели, спина выпрямилась, мышцы напряглись и вернули себе юношескую упругость и неутомимость.
Мужчина заучеными движениями, не глядя набрал номер. Когда в трубке послышались гудки, его лицо резко переменилось, черты разгладились, появилась приятная улыбка, а время вернулось в первоначальную коллею.
-Адвокатская контора Эдди Солмона. Чем могу быть полезна?
-Доброе утро, могу я поговорить с Эдди Солмоном?
-Он сейчас разбирает кое-какие бумаги, так что зависит от того кто его спрашивает? –Проговорила опытная секретарша, явно заученную фразу.
-Скажите ему что его беспокит старый приятель Михаель Корнер.
Трубка заиграла было блюзовую композицию Стива Рея, но тут же из нее донесся голос адвоката:
-Слушаю. Михаель это ты?
-Да это я дружище. Больше года ничего о тебе не слышал. Как дела, семья?
-Ну дела мои как всегда. Чем больше преступлений, тем больше мой кабинет...-Эди закашлявшись, рассмеялся собственной цинничной шутке. Затем продолжил:
-А семья тут недалеко. Слышал про стрипклуб “Голубая лагуна “ на тридцать седьмой авеню? –И снова Михаель услышал довольный гогот своего приятеля.
-А как твои дела, как практика? Многим мозги вправил?
Михаель сказал:
-Я тебе звоню не просто так. Ты новости видел?
-М...м.. ах да, ты про этого ублюдка серийника? Да уж, интересно как его выпустили? Хотя эти либералы...-на секунду он умолк, словно задумавшись,
- Но зато после того как я его отмазал от эллектрического стула, да еще с твоей легкой руки спровадил его в санаторий с четырехразовым питанием, видеоиграми, и медсестрами-шлюшками, дела мои пошли так, что сам черт позавидовал бы...
Михаель продолжил уже серъезным тоном:
-Возникли некие проблемы с... ну...моими рекомендациями и психологической экспертизой...-Эди резко перебил:
-Не по телефону Михаель, не по телефону. Подъезжай ко мне в офисс...хотя нет, давай встретимся в “Желтой корове “ часов в восемь вечера. Тебе подходит?
-Годится, -ответил Михаель.
Как только он положил трубку на рычаг, улыбка сползла с его губ, глаза снова остекленели, морщины на лице разгладились, и мужчина произнес только одно слово:
-Пора начинать...
Его вовсе не удивило что сквозь полупрозрачные занавески на окнах кухни, пробивался яркий солнечный свет...

Семь дней назад...

Уже через час после того как он увидел по телевизору наглое, улыбающееся лицо Томи Полесски, смотревшее на него с полицейской фотографии, его Ландровер остановился на парковке у ворот ценрального кладбища техасского городка Хантсвил, что южнее Далласа миль на сто пятьдесят.
Могила его жены находилась совсем недалеко от ворот, на новом участке, с немногочисленными молоденькими саженцами, и свежевыложенным травяным ковром.
Мужчина вылез из машины, и закрыл дверь Ландровера легким толчком ладони, чтобы как можно меньше шуметь. Уже год он приходил сюда каждый день после работы, пообщаться со своей женой, рассказать про свои дела на работе и дома. И каждый раз он оставлял на могиле один цветок.
Несмотря на дорогой заказной костюм, он уселся прямо перед могилой на землю, обхватив колени руками и сцепив пальцы. Он молча глядел на свое отражение в отполированной металлической табличке с именем его жены, датой рождения и смерти. В этой табличке он видел себя-поседевшего и полысевшего, с хмурым морщинистым лицом и грустными глазами, в уголках которых навечно застыли тонкие птичьи лапки морщин, как призрачное напоминание о когда-то счастливых и радостных днях.
Этот его визит отличался от всех других. В этот раз мужчина ничего не рассказывал жене, а только молча взирал на собственное отражение сквозь темные очертания выгравированных букв и цифр.
Посидев так с полчаса он встал, небрежно отряхнул брюки и пиджак-скорее по привычке, чем по необходимости, затем положил цветок на могилу и тихо, словно страшась собственных слов произнес:
-Пора милая, время пришло...
Еще не договорив до конца, он резко развернулся, и быстро зашагал к воротам. Что-то изменилось в нем. Словно он принял какое-то решение, в правильности которого сомневался, а теперь неуверенность и сомнения остались позади. Сейчас по узкой утрамбованной кладбищенской дорожке
быстрым уверенным шагом шел высокий широкоплечий господин, поседевший и полысевший, но с прямой спиной, поднятой головой и внимательными глазами хищника, готовящегося к прыжку.
Мужчина сел в Ландровер и завел мотор. Он уже ни в чем не сомневался, и ему оставалось только посетить еще одну могилу, недалеко, с другой стороны кладбища, там где последний год никого не хоронят.


Глава 2

Ночной гламурный клуб “Желтая корова “ находился на окраине Далласа прямо возле международного аэропорта. Постоянно взлетающие и приземляющиеся самолеты ничуть не мешали завсегдатаям этого заведения проводить тут свои вечера и выходные. Сюда приходили все, кто мог позволить себе только за вход отдать две сотни зеленых, не говоря уже про напитки с необычными названиями и инградиентами, экзоотические блюда, содержимое которых было уже давно занесено в красную книгу, и меню где можно было встретить названия о которых и не подозревали повара-мастера международного уровня. Бетонный забор, колючая проволока, освещение как на стадионе, с полдюжины охранников, похожих на участников конкурса “Мистер вселенная”-все это давало посетителям ощущение собственной важности и вседозволенности. Внешний и внутренний дизайн этого клуба напоминал тюрьму, и конечно весь обслуживающий персонал был выряжен в форму охранников или заключенных. Проходя по узкому коридору, Михаель рассматривал ветрины по обеим сторонам кирпичных стен, в которых с помощю макетов были изображенны сюжеты из тюремной жизни, и даже несколько сцен казни на эллектрическом стуле, и обезглавливания...
Михаель занял столик у дальнего конца стойки, чтобы можно было наблюдать за входной дверью.
Эди он заметил сразу. Маленький резвый толстячок вихрем ворвался в двери клуба, чуть не сбив с ног охранника. Завидев его, многие посетители приветливо замахали ему руками, и уже через секунду у него в руках был бокал с пенящейся жидкостью берюзового цвета. Пока Эди пробирался к столику Михаеля, он не пропустил ни одной официанки, смачно хлопая их по заду и причмокивая толстыми губами, обрамленными жиденькой французской бородкой.
-Прекрасное заведение, не правда ли? –Выпалил он, усевшись напротив Михаеля, -Отличная стрижка приятель, прикид что надо-по современному...
Михаель приподнял брови, и провел ладонью по наголо бритому черепу.
-Ах это? Да, да, так мне больше идет, -задумчиво вымолвил он, почесав лысину, -он не мог вспомнить когда успел побриться, да и зачем.
-Цены конечно кусаются, -продолжал свое Эди, - Да что там кусаются, просто пожирают тебя с потрохами,- он загоготал во весь голос, но в зале было так шумно, что на это никто не обратил внимание.
-Сколько мы не виделись Михаель? С самого процесса над этим ублюдком?
Не дождавшись ответа Эди привстал и поманил жестом официантку, проходившую мимо.
-Милочка, будь так любезна принеси ка мне и моему другу бутылочку Джека Дэниелса, и плату морской экзотики...Михаель ты ел когда нибудь живых кальмаров?
Михаель удивленно покачал головой.
Адвокат продолжал:
-Интересные существа-эти кальмары. Древние как сама жизнь, опасные и вкусные,-он привстал и навис над столом, касаясь своим животом шелковой скатерти, -Я тебе покажу как их нужно кушать...и если ты сделаешь точно как я тебе объясню, то может быть останешься в живых,-произнес он заговорщецким тоном, и хлопнув Михаеля по плечу, расхохотался...
-Испугался, дружище? Не бойся. Делай как я тебе говорю, и ты сам начнешь каждую неделю просаживать тут свои бабки...
Когда официанка принесла бутылку Джека Дениэлса, и они отпили по глотку крепчайшего напитка, Михаель решился заговорить.
-Эди,-начал он,-У меня остались кое какие важные бумаги, связанные с делом “Бутылочного маньяка “-так пресса окрестила серийного убийцу женщин.
-Я не хочу держать их при себе, тем более что ты прекрасно знаешь что там есть много лишнего, чего нам обоим не хотелось бы увидеть на газетных страницах.
Эди внимательно и серъезно посмотрел на товарища.
-Почему бы тебе их не уничтожить? Зачем тебе понадобился я?
-Я их оставил...ну...в качестве гаррантии выполнения твоих обязательств...э...оплаты.
Эди сдвинул густые брови, и скорчил очень серъезную гримасу.
-И ты думал, что я могу тебя обмануть, и оставить себе сотню тысяч?-Нарочито низким басом проговорил он, а затем вдруг расхохотался.
-Дружище, я никогда не обманываю тех, кто мне помогает. Но если хочешь, давай сюда бумаги, и я возьму на себя труд их уничтожить, только не сиди так, словно тебя чем-то по башке стукнули...веселись, живем один раз!
Подошла официантка и поставила на стол огромное блюдо на котором извивалась пара кальмаров размером с детский кулачок. Рядом она положила специальные палочки, завернутые в бумажные салфетки.
Глаза у Эди загорелись, и он схватил кальмара за шарообразное туловище.
-Смотри внимательно что я буду делать, иначе эта тварь распрямит свои щупальца прямо у тебя в горле, и впрыснет смертельный яд прямо тебе в глотку... Эди взял палочку и акуратным, заученным движением обернул вокруг нее тельце и щупальца кальмара. Затем быстрым движением сунул в рот этот странный деликотес и проглотил...В ту же секунду адвокат выпучил глаза, схватился обеими руками за горло, и начал задыхаться. Лицо его покраснело, язык вывалился, и он полез руками себе в рот, в тщетной попытке освободиться от смертельного деликотеса.
Михаель тоже испугался и привстал, собираясь чем-то помочь товарищу, когда вдруг тот неожиданно прервал свои страдания, и так расхохотался, что даже несмотря на громкую музыку и шум, к ним обернулись посетители с ближайших столиков.
-Ты видел это, а? Ты бы видел себя...у тебя же от страха глаза на лоб полезли... Минут десять Эди отходил от последствий собственной шутки, то и дело вытирая глаза салфетками, и поправляя сбившийся на бок галстук.
-Ты видел дружище, что может быть если неправильно проглотить кальмара? Хочешь попробовать?
Мужчина наотрез отказался и поморщившись, отодвинул от себя блюдо.
-Михаель не смеялся, шутка ему вовсе не понравилась. Он помнил зачем сюда пришел, и зачем встретился с этим чудаковатым толстячком-адвокатом.
Между тем адвокат постепенно пришел в себя и спросил:
-А ты знаешь почему этот клуб называется “ Желтая корова“?
-Михаель пожал плечами...
-А потому что хозяин этого заведения когда-то отсидел приличный срок за хищение картины одного известного немецкого художника. Так вот на этой картине была изображена желтая корова, резвящаяся на зеленом лугу в лучах заходящего солнца. Картина эта так и называлась “Желтая корова “
Эди вдруг сделал серъезное выражение лица, и громко отрыгнул.
-Я пожалуй пойду в уборную. Моему желудку явно не понравилась встреча с морским чудовищем. Адвокат с трудом поднялся из-за стола, еще раз громко отрыгнул и шатаясь поплелся в противоположенную сторону зала.
Михаель сунул руку в карман пиджака и достал маленький черный флакончкик. Вначале он наполнил стакан Эди виски, а затем вылил туда содержимое флакончика.
Вскоре Эди вернулся, и уселся на свое место.
-А я гляжу ты время не терял зря?- Спросил он, глядя на наполненный стакан.
Михаель сделал вид, что опорожняет свой стакан с виски.
-Тебя разве дождешься? –Сказал он, делая обидчивую мину.
-Ты только и можешь что болтать о желтых коровах, и поедать кальмаров.
А я, между прочим уже третий стакан Джека Дениелся “опрокинул”.
Адвокат не заставил себя долго ждать. Он схватил стакан и мгновенно выплеснул содержимое в свою глотку. Потом, довольный собой, откинулся на спинку стула.
-Это был мой четвертый, -язвительно проговорил он, и вытер свою “французскую” бородку рукавом пиджака...
Следующие несколько минут адвокат что-то рассказывал о своих делах в конторе, о поданных апеляциях, и о прокуроре-идиоте, который похоже скоро вылетит с работы за проигранные дела...
Вскоре Михаель заметил, что Эди как-то обмяк, распустил галстук и растегнул верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. Адвокат еле ворочал языком, и уже невозможно было разобрать его трепотню.
Он стал походить на очень сильно выпившего, и Михаель понял что пора.
Он обхватил еле живого Эди под руки и потащил того к выходу. Эди что-то бормотал в полудреме, но сопротивляться не мог.
Михаель выволок того на улицу, и запихнул в свою машину.
Мужчина не знал зачем, но точно помнил куда нужно ехать, и что делать.
Они выехали за город в северном направлении, и вскоре Михаель съехал с основного шоссе на второстепенную дорогу, которая вела на запад.
Он ехал до тех пор, пока асфальтовая дорога не прервалась, и перешла в обычную грунтовку. Михаель остановился.
Уже через минуту напротив зажглись фары автомобиля, и Михаель направился в его сторону.
Остановившись рядом со стареньким Гранд Широки, Михаель вытащил полуживого адвоката из своего шевроле, и перенес его в багажник второй машины. Захлопнув дверь он вернулся в свою машину и поехал обратно в город. Ему нужно было еще кое-что купить в магазине, и тогда ему останется сделать совсем немного.
После магазина Михаель поехал в сторону центра города, и вскоре завернул на подземную стоянку медицинского центра Далласа. В такое позднее время центр был пуст, и только охранник приветливо помахал ему из стеклянной будки.
Михаель провел магнитной карточкой, и двери лифта раскрылись. Мужчина нажал кнопку десятого этажа, где было расположено отделение психологической консультации.
Михаель вышел и пошел по знакомому коридору. В самом конце виднелась стеклянная дверь. Ему нужно было туда. Снова проведя карточкой перед считывающим устройством мужчина зашел в большую, хорошо обставленную приемную, и направился к двери из красного дерева. Приблизившись он даже не обратил внимание на табличку, висевшую на двери, на которой было написано:
“Михаель Корнер. Доктор психологии. Консультации “
Зайдя в кабинет, Михаель закрыл ключем дверь и сел на новенький кожанный диван. Из сумки он вытряхнул все, что ему было необходимо.
Мужчина пересел за письменный стол, достал листок бумаги и взял в руки ручку. Не на секунду не останавливаясь, он быстро написал:

Я, Михаель Корнер, признаюсь что получил крупную сумму в размере 100000дол. от адвоката Эди Солмона, за подложное определение диагноза психического состояния Томи Полесского, подозреваемого в убийстве Хоуп Мюррей. На основании моего диагноза подозреваемый был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение в региональную психиатрическую лечебницу закрытого типа.
Я не смог больше выносить муки совести за совершенное мной преступление, и пришел к решению завершить свой жизненный путь.
Михаель Корнер.

Михаель положил листок на стол и придавил его тяжелым пресспапье.
Затем снова уселся на диван, возле которого на журнальном столике были разложенны купленные им вещи.
Михаель взял кулек и надел себе на голову. Потом он поставил рядом с собой маленький газовый балон, и подсоеденил к нему пластиковый шланг.
Свободный конец шланга он закрепил клейкой лентой внутри кулька, и потом обмотал ленту вокруг шеи. Открыв вентиль газового балона Михаель облокатился на спинку дивана и закрыл глаза...



Глава 3

Эди Солмон с трудом открыл глаза, и оглядел помещение в котором находился. Голова болела, горло жгло, и хотелось страшно пить.
Он сидел на металическом стуле, накрепко привязанный толстыми кожанными ремнями к специальным приспособлениям на спинке и подлокотниках. Помещение было небольшим, и тускло освещенным лампой, подвешанной к потолку на электрическом проводе. Эта лампа давала унылый желтый свет, не обещающий адвокату ничего хорошего.
-Вот черт, меня похитили, и будут требовать выкуп, -думал он, стараясь привести в порядок участившееся дыхание.
-Это все этот подонок Михаель...точно это он, больше некому. Выйду отсюда, доберусь до этого мерзавца. Ему это не сойдет с рук. Явно, что-то мне подсыпал когда я отвернулся на секунду. Фу, ну и дерьмо он мне споил.
Раздался металический щелчок, и Эди услышал как позади него отворилась дверь, и кто-то вошел в помещение.
-Эй! Вы там! Ну все, вы меня испугали до чертиков и хватит с меня. Я уже боюсь, видите? Давайте выкладывайте ваши хреновы требования. Мне уже надоело тут торчать, привязанным к стулу. Кстате вы меня домой отвезете, или придеться такси заказывать?
Только когда перед собой он увидел рослую фигуру, облаченную в медицинский халат, и с хирургической маской на лице, Эди умолк ничего не соображая.
Человек молча взирал на него из под маленьких очков в золотой оправе, словно обдумывая что-то, или сомневаясь. Затем он сунул руку в карман халата и достал опасную бритву.
-Постой –ка, погоди, ты чего собрался делать?-Не на шутку вдруг разволновался Эди, -Меня нельзя калечить, да и это вам необязательно, я все заплачу что вы попросите...любую сумму.
Мужчина медленно обошел адвоката и стал позади него. Эди тщетно пытался высвободиться из кожанных пут, но ему не удавалось даже пошевелиться.
Вдруг Эди почувствовал прикосновение чего-то холодного к своей макушке, а затем что-то потекло по его шее, прямо за шиворот и по спине.
-О черт! Что это еще за дерьмо? Я же сказал, что нет необходи...
Он умолк на полуслове, ощутив ледяное прикосновение на своем черепе.
Его брили.
Его брили акуратно, почти нежно, не оставляя даже царапин на пожелтевшей коже черепа.
А потом вытерли голый череп влажным полотенцем, так что эта процедура на секунду показалась Эди даже приятной.
Адвокат боялся. Он не понимал смысла всего что с ним происходит, и это пугало еще больше.
Мужчина в халате резким движением развернул кресло адвоката, и Эди увидел перед собой множество приборов, проводов, эллектрических кабелей, непонятных приспособлений, и ко всему этому были подключены несколько компьютеров, на экранах которых перемигивались какие-то графики и цифры.
Человек в халате взял со стола несколько проводков и подошел к адвокату, который тут-же снова попытался заговорить. Мужчина, не обращая внимания на его слова, с помощью липкой ленты прикрепил проводки в нескольких местах на лысом черепе Эди Солмона. Потом вернулся к своим приборам, что-то записал в тетрадку, лежащую тут-же на столе, нажал какие-то кнопки, что-то покрутил, прислушался к еле заметному писку, снова повернул ручку на приборе и писк стал заметно громче. Тогда мужчина взял со стола шприц, постучал, проверяя чтобы вышел воздух, и подошел к Эди, который уже не пытался ничего понять, а просто с ужасом взирал на происходящее.
Наконец человек в халате нащупал вену на руке адвоката и акуратно ввел иглу. Эди смотрел как прозрачная жидкость с голубоватым оттенком медленно вливается в его плоть.
Когда процедура была окончена, мужчина вдруг сказал:
-Тебе повезло. Ты не будешь так долго жить, как твой подзащитный, -затем подумав, добавил:
-Но с другой стороны и умрешь не так легко как Михаель Корнер. Видишь ли, каждый должен получить в этой жизни чего заслуживает, но к сожалению, наше общество слишком много надеется на Бога. А я в Бога перестал верить уже очень давно, поэтому твоя смерть не будет такой же легкой как у твоего приятеля.
-Кто вы такой, и... чего вам... от...меня нужно? –Заплетающимся языком проговорил Эди, чувствуя как глаза его тяжелеют, мышцы расслабляются, и его начинает тащить в бездну безпробудного сна. Уже на пороге сна и яви, до него донеслись непонятные слова, смысл которых уловить у него уже не было сил.
-Один, два, три, четыре, пять...






Глава 4

Архангельск 1982 год.

В этом году произошли два важных события в жизни Анрея Панина.
Умер Л.И.Брежнев, и в лабораторию, где трудился Андрей ворвался его начальник Сергей Сергеевич. Он “влетел” в помещение что-то бормоча себе под нос, с трясущимися руками, и вспотевшей лысиной, которую он периодически протирал носовым платком...
-Андрюша, -дрожащим голосом позвал он Панина, -Вы срочно нужны наверху в моем кабинете...Ничего не спрашивайте, я сам ничего толком не понимаю. Давайте только быстрее, вас там ждут...
Андрей стащил с себя белый халат, и неспеша поплелся на верхний этаж института, где находился кабинет начальника.
Первое что он увидел, войдя в кабинет, это полностью поседевшего человека на любимом кожанном стуле Сергея Сергеевича. Самого начальника в кабинете не было.
Человек держал в руках красную толстую папку, и пристально расматривал пришедшего черными как смоль ясными глазами.
Очков на нем не было, и Андрей понял, что не может определить возраст этого товарища, хотя тот был абсолютно седым.
Первым нарушил молчание седой:
-Вы Андрей Юрьевич Панин, как я понимаю?
-Да, я Панин, -коротко представился ученый.
Седой вышел из-за стола и протянул Андрею руку.
-Разинский Семен Генадевич, рад нашей встрече.
Рука пожилого человека оказалась сухой, а рукопожатие очень крепким. Андрею даже показалось, что седой решил сломать ему пальцы.
-Да, к...конечно, мне тоже очень приятно с вами познакомится, но я не...
Разинский поднял руку выставив ладонь вперед, давая понять Андрею что сам все сейчас объяснит, и лишние вопросы не к чему.
Он указал ученому на кресло у дальней стены кабинета, а сам принес стул начальника, и уселся напротив Андрея.

Семен Генадевич снова взглянул на Андрея изучающим пронизывающим взглядом и заговорил:
-Вы Анрей Юрьевич, подающий надежды ученый, как раз в той области, на которую мы обратили внимание совсем недавно.
Андрей вопросительно взглянул на собеседника, но тот снова выставил вперед ладонь:
-Не торопитесь молодой человек, я все вам обьясню...
Мы-это часть особого отдела о котором известно только Генеральному секретарю Андропову и нескольким генералам из самой верхушки внешней разведки.
-По спине Андрея забегали очень холодные муравьи, и ему показалось что он забыл как нужно дышать.
-Как вам известно Андрей, американцы уже давно стремятся к прорыву в изучении деятельности мозга, возможностей влиять на психику человека, усовершенствования различных качеств индивидума, и все что из этого следует.
Мы боимся что такой прорыв может нанести серьезный ущерб не только нашей Великой молодой стране, но и повлиять на отношение к нам наших социалистических друзей. Мы не можем себе позволить, чтобы влияние Советского Союза ослабло, а империалисты смогли бы беспрепятственно контролировать всю мировую экономику и политику с помощью горстки яйцеголовых книгоедов... Вы хоть понимаете к чему это может привести?
Это может привести, -начал отвечать на собственный вопрос Семен Генадевич, - К краху социалистического строя, и как следствие всего Советского государства. В нашей стране появяться сотни, а потом даже тысячи граждан, которые полностью будут под контролем у империалистов, и в любой момент готовы будут подчиниться любому, даже самому нелепому приказу. Это будет настоящая война, где невозможно будет отличить обычного советского гражданина от подконтрольного империалистами идиота!
Тут впервые Андрей заметил, что его собеседник начинает нервничать и терять контроль над собой. Он вскочил на ноги, начал вышагивать по кабинету, сцепив руки за спиной, тряся головой, и брызгая слюной при каждом слове.
-Вы понимаете вообще что происходит? –Довольно громко спросил Разинский, и вдруг словно поняв что находится не в зале заседаний, обмяк, вытер пот со лба тыльной стороной ладони и уселся на свой стул.
-Извините меня, я всегда так выхожу из себя, когда начинаю говорить на эту тему. Поймите, наша страна, а значит и весь социалистический лагерь в страшной опасности. И это новая опасность, которую не видно, и не слышно. Ее нельзя измерить, и самое страшное невозможно устранить.
Мы создали нашу немногочисленную групу, чтобы попытаться, да нет, не попытаться, а мы просто обязаны противостоять империалистам в их попытках развалить нашу страну и социализм как таковой.
Они разрабатывают методики управления мозговыми центрами человека, с помощью воздействия на клетки головного мозга различными методами: Физическими, химическими, радиоактивными, и наконец психологическими...Вы понимаете к чему это может привести?-Он снова занервничал, быстро задышал, но уже через минуту снова пришел в себя, и сказал уже обычным спокойным тоном:
-Нам стало известно, что вы Андрей, последние полгода разрабатываете некую методику воздействия на головной мозг, с помощью токов определенной частоты и силы. И как мы понимаем, вы уже довольно далеко продвинулись в этих исследованиях, несмотря на то, что занимаетесь этим в свое свободное время. У нас верная информация?
Андрей был ошарашен этим заявлением. Ведь он все свои разработки держал в строжайшем секрете. Даже Наташе он ничего не рассказывал о своем потрясающем открытии.
-0ткуда же они узнали, елки палки? Записей был минимум. Основная информация хранилась в голове, а туда пока еще доступа не у кого нет...Неужели сам Сергей Сергеевич шпионил за мной?
Его размышления прервал Разинский:
-Вобщем так Андрей Юрьевич, хотите перехать с семьей в столицу нашей Родины? Квартира вас уже ждет. Прямо в центре, в новом доме с лифтом. Мы подобрали для вас отличную трехкомнатную квартиру. Машина у вас будет служебная, а если пожелаете выделим вам еще и личного водителя.
Андрей выпучил на Разинского глаза, не успевая переваривать услышанное. А тот, словно не замечая реакции, или точнее отсутствия реакции у собеседника продолжал:
-...Отпуск... Каждые три месяца неделный отпуск, каждый год месяц в любом месте где пожелаете, хоть вместе с членами политбюро...Кстате Анрей Юрьевич, вы ведь еще не вступили в ряды Коммунистической Партии?
Ничего, ничего, это мы быстренько разрулим...сами понимаете.
Работать будете в своей собственной лаборатории. Время, средства неограничены. Мы вам приставим человека из особого отдела. Он будет вашим телохранителем, и по совместительству...э...мальчиком на побегушках. Он будет вашим Джином из бутылки...Итак, сколько вам необходимо времени, чтобы устроить все свои дела и поехать в Москву?
-Ах, да...совсем забыл, -Он протянул красную папку Андрею,-Вот возьмите, это подписка о неразглашении, общие сведения по вашей зарплате...вобщем то что я вам объяснял только отпечатано и заверено министром обороны лично. И еще: Там конвертик вложен. Прописка, авиабилеты, ключи от квартиры и машины, две тысячи рублей на всякие непредвиденные расходы...не потеряйте конвертик, Андрей Юрьевич.


Глава 5

Маленький, толстый человек с французской бородкой и темными выпученными глазками, глядевшими на мир сквозь толстые линзы дешевых очков, стоял за прилавком в маленькой мясной лавке и акуратно нарезал свиное сало тонкими ломтиками.
Он любил свою работу, особенно ранним утром, когда никто и ничто не могли помешать ему заниматься любимым делом-рубить бараньи ребрышки, акуратными и ловкими движениями отделять мясо от костей, нарезать сало или колбасу тонко и изящно, словно скульптор нежными прикосновениями ваяющий свою скульптуру.
Он орудовал острым и длинным мясным ножом быстро и ловко словно факир в цирке, и тоненькие ломтики сала, ровно укладывались рядком как бы подчиняясь какому-то приказу.
Эди Солмон не помнил когда впервые начал заниматься этой работой, но он точно знал, что не променял бы ремесло мясника ни какое другое. Он жил один, в маленькой старой квартирке, которую оставила ему давно умершая тетка. Каждый вечер он приходил домой, заваривал большую чашку индийского чая, и включал телевизор. Он любил смотреть старые черно-белые фильмы, и знал имена всех актеров того времени.
В этот вечер все было как обычно. Эди вернулся домой, налил себе чай и уселся напротив экрана.
Он переключал каналы, пока не остановил свой выбор на немой комедии с участием великого комика Максом Линдером.
Он просто обожал этого выдающегося актера, который соперничал с самим Чарли Чаплином. Эди пил чай и хохотал как мальчишка над глупыми выкрутасами комика.
Когда зазвонил телефон, Макс Линдер мелкими шажками убегал от полицейского, неуклюже придерживающего одной рукой фуражку на голове.
Эди подошел к аппарату, и все еще смеясь по энерции, снял трубку.
-Алло, -весело проговорил он.
-Один, два, три, четыре, пять...пора начинать Эди, время пришло...
-Эди дернулся всем телом как от удара тока. На лице словно застыла гипсовая маска, морщинки разгладились, а рот сжался превратившись в тонкую ниточку.
Эди вышел на улицу и сел в машину. На нем был одет самый лучший его костюм, и самая лучшая обувь. Он точно знал куда едет, и что будет делать.
Это было утро того самого дня, когда на свободу выпускали из психиатрической лечебницы его бывшего клиента Томи Полесски.
Возле входа в лечебницу толпились журналисты. Каждый что-то выкрикивал, и лес микрофонов и кинокамер был направлен в ту сторону откуда должен был появиться “Бутылочный маньяк”.
Эди припарковал свой Мерседес прямо напротив входа, несмотря на знаки запрещающие остановку и парковку, достал откуда-то бутылку светлого пива, и акуратно открутил крышечку. Затем вынул из нагрудного кармана пиджака черный пузырек, и вылил все содержимое в пиво. Потом так же акуратно закрутив крышечку на бутылке, терпеливо стал ждать клиента.


Продолжение следует

[Наталья CПб]

Юджин, с нетерпением жду продолжения!

[Юджин]

Спасибо. Пишу под настроение, так что берет чуть время...

[sagy]

Дальнобойщик
Рассказ. Драма



-Алло... Надюша... Плохая связь, ничерта не слышу... Алло... Я говорю связи нет... Метет так, что хоть голым бегай - все равно не увидят... Что, у вас тоже? Вот хрень, опять пропало, хоть бы одна черточка, блин... Как назло... Ладно давай, если завтра вовремя разгрузят, послезавтра - дома... Все целую... Пока.
Фрейтлайнер негромко урчал детройтовским двигателем, и тяжелогруженая фура медлено прокладывала колею, всеми восемнадцатью колесами, в толстом слое свежевыпавшего снега.
Метель бушевала уже не менее трех часов. Недавно стемноло, и озлобленный наступившим мартом ветер, швырял в лобовое стекло крупные комки снега. Снежный шторм набирал силу.
Олег немного сбавил скорость и скинул передачу:
- Тише едешь - дальше будешь, - в который раз, повторил он про себя старую поговорку, -потом улыбнувшись про себя, добавил:
-Да уж точно, от того места, куда едешь.
Но торопиться было некуда. Разгрузка назначена на завтрашнее утро, а до места оставалось всего около трехсот километров.
-Даже с учетом метели, часов через пять как нибудь доберусь, и на ближайшем тракстопе завалюсь спать, - делал привычные расчеты Олег.
Уже год он работал на своей собственной машине, имея за плечами двадцатилетний стаж водителя дальнобойщика. Пятнадцать из них "поливал" по России, два года отслужил в Российской армии, на ракетовозах. А последние пять, рулил по Северной Америке.
Олег считал свою иммиграцию довольно успешной, списывая проблемы и трудности, на обычную рутину иммигранской жизни.
Писсимизмом он не страдал, и благодаря положительному настрою, и поддержке любимой жены, быстро сдал на права, быстро нашел работу, и через пару лет купил свой собственный грузовик. Дела шли неплохо, и Олег уже начал подумывать о покупке еще еще одного тягача, и найме водителя.
Его дети учились в школе, а жена работала медсестрой в городской больнице.
Два года назад, всей семьей они решили купить дом в небольшом городке Кенора, в провинции Онтарио. Их устраивало все: невысокая цена и шикарный вид на озера, прямо с деревянной веранды дома. Постепенно жизнь вошла в колею, и Олег мог с гордостью назвать себя счастливым человеком.
Он улыбнулся этим приятным мыслям, и немного покопавшись среди разбросанных по "торпеде" коробок с дисками, выбрал один с песнями Высоцкого.
Всегда, когда Олег думал о доме, он почему то любил слушать великого барда, стараясь подпевать ему по мере своих способностей.
Семнадцатая трасса, соединяла напрямую Кенору и Тундер Бэй, куда необходимо было доставить груз. Многие дальнобойщики, по возможности, старались избегать эту опасную дорогу в зимние месяцы, и ехали по альтернативной одинадцатой. Но у Олега не было выбора, так как трасса шла напрямую от места загрузки, и до места выгрузки.
Частые онтарийские снегопады, обледенелая дорога, крутые повороты, подъемы и дикие животные, отпугивали не только дальнобойщиков, но и любителей зимних автопутешествий.
Высоцкий пел хриплым баритоном, в унисон низкому урчанию мощного двигателя, и фура ползла по снежному покрывалу семнадцатой трассы, поднимая за собой белые густые тучи снега.

Плотная снежная завеса снижала видимость до нескольких метров, и Олег был вынужден выключить дальний свет фар, что бы избежать ослепления. Фура была тяжелогруженная, и неплохо держала дорогу, всем своим весом вдавливая и утрамбовывая снег. Машины встречались крайне редко, да и то в основном такие же тяжеловозы. Снегоочистительных грузовичков не было, так как не имело смысла чистить дорогу и разбрасывать песок, что бы через пять минут все снова заносило.
Олегу было не привыкать к такой дороге, и он продолжал напевать себе под нос, стараясь вторить Высоцкому.
Внезапно, в свете фар, прямо перед капотом грузовика, возникла огромная темная туша.
Она стояла посреди дороги, словно вросла в землю, и не двигалась. Животное было огромного роста, а раскидистые ветви тяжелых рогов доходили по высоте до самого верха кабины грузовика.
-Лось, - мелькнула мысль у Олега, - и он крепко вцепился в руль обеими руками, одновременно выжав до пола педаль газа...
Столкновения было не избежать. Слишком маленькое расстояние, и слишком скользкая дорога для торможения. Единственное, что могло спасти, это вдавить педаль газа в пол, в надежде, что сильный удар отбросит тушу животного в сторону, и фуру не занесет...
Судьба распорядилась по другому.
Лося не отшвырнуло в сторону, а затянуло под переднее правое колесо грузовика.
Машину резко подбросило, и скользкая дорога завершила "работу", уводя тяжелый прицеп круто вправо, потом юзом на занесенную снегом, обочину, и словно игрушку перевернув дважды, швырнуло под откос в глубокий овраг...

"...Спину прямо держи, кому говорю. Если будешь продолжать грести с согнутой спиной, то потом ее не разогнешь... Ладно хватит, поменяйся с братом, пусть тоже поучится."
Братья поменялись местами, и Пашка начал грести, стараясь следовать советам отца.
Любимым занятием Олега по выходным, было катание на лодке по небольшому озеру, прямо возле их дома. Надя - жена Олега, обычно усаживалась на корму, и неторопливо потягивая колу, наблюдала как ее сыновья - близнецы, пытаются управляться с огромными и тяжелыми веслами.
Пашка пыхтел от напряжения, но старался не подавать виду, что устал. Андрей сидел напротив и кривя рожи, пытался рассмешить брата.
Яркое солнце слепило даже сквозь темные очки, и зажмурившись, Олег сдвинул широкополую плетеную шляпу себе на глаза.
Вдруг Олег почувствовал легкий озноб, словно волной окативший его тело, с ног до головы. Он открыл глаза, и страх скрутил его внутренности тугим узлом: Все вокруг замерло, словно на фотографии в трехмерном изображении. Вода в озере больше не плескалась о борта лодки, так и застыв легкой рябью, отражая неровной поверхностью солнечный свет. Воздух вокруг будто бы стал вязким, и любые движения давались Олегу с огромным трудом. Его жена застыла с запрокинутой головой и зажмуренными глазами, в попытке выплеснуть в себя остатки колы. Оба мальчишки замерли, словно играли в какую то, одним им известную игру. Даже водный аэроплан завис невысоко над поверхностью озера, только начав взлет, и тяжелые капли, сорвавшись с крыльев, так и не долетели до воды. Время словно остановилось.
Олег попытался позвать жену и детей, но его рот будто склеился, и невозможно было даже разжать губы. С каждой секундой, Олег чувствовал, что теряет способность двигаться, и он испугался, что тоже застынет как и все вокруг.
Но настоящий кошмар ждал его впереди.
Вначале стало невыносимо холодно, и Олег задрожал всем телом. Потом ему послышался какой то звук, доносившийся издалека. Олег пытался что либо разобрать, но сознание словно играло с ним в какую то свою игру. В какой то момент, наконец он отчетливо услышал чей то голос, повторяющий бессвязные слова:
"...Ноль, семь... Жду... Ноль, семь... Это я..."
Эти слова повторялись и повторялись, словно из ниоткуда, сводя с ума своей настойчивостью и все увеличивающейся мощностью.
Наконец, громкость стала такой невыносимой, что у Олега лопнули перепонки и из ушей пошла кровь. Голова начала, словно раскалываться на две половинки, и Олегу уже начало мерещиться, что какая то сила просто выдавит его глаза из глазниц.
Вдруг, все вокруг начало изменяться, покрываться изморозью, словно бы замораживаясь. Олег увидел, как замерзло озеро, потом самолет. Капли воды, падающие с крыльев и застывшие в воздухе, превратились в тысячи хрустальных осколков. Замерзла лодка, а потом его жена и дети начали покрываться коркой льда. Олег хотел закричать, но не смог. Он почувствовал, как его слезы превращаются в льдышки, и замерзая, стекленеют глаза.
"...Кругом пятьсот... Кругом пятьсот... Кругом пятьсот," - снова этот жуткий, непонятный голос рвущий изнутри все внутренности, и саму душу.
Потом все начало рассыпаться... Самолет с его "хрустальным ожерельем" брызг, распался на маленькие осколки и они посыпались на ледяную гладь озера, которое тут же покрылось трещинами, начавшими быстро расходиться в стороны, как на лопнувшем зеркале. Одна из них добралась до лодки, где сидела семья Олега, и Надюша покрывшись паутиной тонких разломов, так же рассыпалась на мелкие кусочки. Вскоре и братья-близнецы превратились в ледяные камешки, беззвучно разкрошившись, на глазах у их отца.
Олег почувствовал сильную боль в руке, и увидел, что она превратилась в безформенный кусок льда, и этот лед ползет все выше и выше, пытаясь заморозить все тело.
"...Индусы... Индусы... Умираем," - голос вновь нестерпимо бил по ушам, и Олег закричал...

Собственный крик, взорвался белой вспышкой, и вытащил его из мрака безпамятства.
Олег открыл глаза.
Сильная боль пульсировала в каждой клетке его тела. Осмотревшись, он попытался пошевелиться, и тут же, чуть было вновь не потерял сознание, от жгучей тупой боли в руке.
Олег лежал в перевернутом грузовике, его рука была сломана выше кисти, и белая кость прорвав кожу, вылезла наружу. Олег снова услышал тот голос. Но теперь он понял откуда. Несмотря на катастрофу, диск продолжал кричать голосом Высоцкого, что то о горах, о скалолазах, о кораблях... Олег дотянулся здоровой рукой до радиодиска, и выключил.
Потом отстегнул ремень безопасности, и только сейчас заметил, что его сломанная рука подвернута под кабину, и намертво придавленна дверью. Вытащить ее было невозможно.
Олег постарался взять себя в руки и успокоиться.
-Так, что мы имеем? - попытался рассуждать он, - Прежде всего меня не видно с дороги - это факт. Я лежу в овраге, а следы аварии давно уже занесло снегом. До утра меня никто искать не будет... Да уж, хреноватенькая ситуэйшен...
Вскоре Олег понял, что начинает замерзать. Температура была около -10 по цельсию. Вроде не так уж и холодно, но если лежать без движения, то за пару часов наступит конец. Он сумел включить свет в кабине, надеясь, что так может быть его заметят с дороги, хотя сам -то не очень в это верил.
Полная тишина оглушала. Снег продолжал валить, и засыпал уже почти половину разбитого окна, возле которого, зажатым словно в капкане, лежал Олег.
Вдруг что то быстро промелькнуло у него перед глазами в короткой полоске света, исходившим из кабины, и исчезло в темноте. Олег насторожился, пытаясь прислушаться к незнакомым звукам леса.
Через какое то время, большой белый волк уже стоял в двух метрах от разбитого окна кабины, и скалил злобную пасть. В любое другое время, можно было бы восхищаться красотой и грациозностью этого совершенного хищника. В данной ситуации, его нужно было только опасаться.
-Мне нужен мой нож, - тихо вслух пробормотал Олег, - словно прося кого то принести его ему.
Но чуда не произошло. Нож был словно в миллионе километрах от него, и туда невозможно было дотянуться. Он лежал в тумбочке возле кровати, в двух метрах от Олега, но вес кабины крепко держал руку мертвой хваткой, и не давал сдвинуться с места. Он начал понимать, что скорее всего ему не выжить. Здоровой рукой, он потянулся к "торпеде" и сорвал фотографию его жены и детей. Это была их первая фотка на фоне нового дома, на берегу озера. Олег долго, словно прощаясь, смотрел на фотографию, и почувствовал, как по его щекам ползут теплые капельки.
Грозное рычание вернуло его к действительности. Волк стоял так близко что пар, выходивший из его пасти, казалось окутывал Олега, своим жаром.
Неожиданно, какие то неведомые доселе чувства, овладели Олегом. Он вдруг почувствовал непреодолимое желание выжить. Ему захотелось вновь увидеть свою семью, и обнять детей. Он ощутил злость. Злость, на погоду, на грузовик, на чертогого лося, и наконец на себя самого. Он злился на свою беспомощность, на то что жалеет сам себя, а главное на то, что он оставит своих детей и жену одних в этом мире, и больше никогда их не увидит. Он перестал дрожать, уже зная, что будет делать.
-Сожрать меня хочешь, тварь? Хрен тебе! Спорим, я первый тебя сожру, вместе с твоим дерьмом.
Дрожащей, от холода рукой, он дотянулся до радиодиска, настроил на полную громкость, и лесную тишину разорвал хриплый баритон...

-Вам такое приходилось видеть? -высокий, широкоплечий шериф, стоял возле машины скорой помощи, и пытался разговорить парамедика.
-Такое, не приходилось, -чесно признался тот, -Парню здорово повезло, что не замерз насмерть.
Шериф недовольно фыркнул:
-Повезло? Нет уважаемый, ему не повезло, он просто жить хотел. Ему наверное было ради чего жить, вот он и выжил.
Парамедик пожал плечами:
-Наверное вы правы. Нужно железным быть, что бы свою собственную руку отгрызть, а потом еще и волку глотку перерезать... Его ведь возле дороги, на обочине нашли. Он сам выполз из оврага, в руке нож держал так крепко, что руку не смогли разжать, пока успокоительного не вкололи. Кстате, возможно что руку удастся спасти. Меньше часа на морозе валялась. С трудом из под кабины вытащили. Конечно врядле он на рояле играть сможет, но все же...
Шериф улыбнулся:
-Интересно, почему он пел, когда его нашли? На русском вроде, если я не ошибаюсь...

А внизу, в овраге лежал перевернутый грузовик, из кабины которого все еще доносился громкий хриплый баритон.

Охренеть!!!!! Это кто написал?