Русский форум Канады

М.Ю. Лермонтов. Воздушный корабль

По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется

Несется на всех парусах.

Не гнутся высокие мачты

На них флюгера не шумят,
И, молча, в открытые люки

Чугунные пушки глядят.

Не слышно на нем капитана,

Не видно матросов на нем;
Но скалы и тайные мели,

И бури ему нипочем.

Есть остров на том океане —

Пустынный и мрачный гранит;

На острове том есть могила,

А в ней император зарыт.

Зарыт он без почестей бранных

Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжелый,

Чтоб встать он из гроба не мог.

И в час его грустной кончины,

В полночь, как свершается год,

К высокому берегу тихо

Воздушный корабль пристает.

Из гроба тогда император,

Очнувшись, является вдруг;

На нем треугольная шляпа

И серый походный сюртук.

Скрестивши могучие руки,

Главу опустивши на грудь,

Идет и к рулю он садится

И быстро пускается в путь.

Несется он к Франции милой,

Где славу оставил и трон,

Оставил наследника-сына

И старую гвардию он.

И только что землю родную

Завидит во мраке ночном,

Опять его сердце трепещет

И очи пылают огнем.

На берег большими шагами

Он смело и прямо идет,

Соратников громко он кличет

И маршалов грозно зовет.

Но спят усачи-гренадеры —

В равнине, где Эльба шумит,

Под снегом холодной России,

Под знойным песком пирамид.

И маршалы зова не слышат:

Иные погибли в бою,

Другие ему изменили

И продали шпагу свою.

И, топнув о землю ногою,

Сердито он взад и вперед

По тихому берегу ходит,

И снова он громко зовет:

Зовет он любезного сына,

Опору в превратной судьбе;

Ему обещает полмира,

А Францию только себе.

Но в цвете надежды и силы

Угас его царственный сын,

И долго, его поджидая,

Стоит император один —

Стоит он и тяжко вздыхает,

Пока озарится восток,

И капают горькие слезы

Из глаз на холодный песок,

Потом на корабль свой волшебный,

Главу опустивши на грудь,

Идет и, махнувши рукою,

В обратный пускается путь.

* * *

Дарю тебе железное кольцо:
Бессонницу — восторг — и безнадéжность.
Чтоб не глядел ты девушкам в лицо,
Чтоб позабыл ты даже слово — нежность.

Чтоб голову свою в шальных кудрях,
Как пенный кубок, возносил в пространство.
Чтоб обратило в угль — и в пепл — и в прах
Тебя — твое железное спартанство.

Когда ж к твоим пророческим кудрям
Сама Любовь проникнет красным углем,
Тогда молчи и прижимай к губам
Железное кольцо на пальце смуглом.

Вот талисман тебе от красных губ,
Вот первое звено в твоей кольчуге —
Чтоб в буре дней стоял один — как дуб,
Один — как Бог в своем железном круге.

Марина Цветаева

Рабы

Я надел добровольно вериги,
Стал укором проклятой семье...
Жизнь, как пошлость бессмысленной книги,
Я отбросил: подобно ладье
Я плыву по беспутному морю,
Без сочувствия счастью и горю.
Нет спасения в косности мира
Безнадёжных и жалких рабов...
Есть остатки с безумного пира
Я не в силах... О, сколько умов
Ожидающих тщетно свободы
Погубили безмолвия годы.
Рабство хуже кошмара и казни,
Жизнь под гнётом оков - клевета!
В сердце львином смиренной боязни
Нет и не было... Мысль - суета.
В царстве силы, где внешность пророка
Обвиняет за дерзость порока.
О, исчадие тьмы безнадёжной!
Вы не звери, вы хуже - рабы!
Ваши души во тьме безмятежной
Спят в цепях. Лишь удары судьбы
Вас разбудят, как рёв океана,
В час величья грозы - урагана.
Лицемеры! Зачем Вам пророки?
Злой мороз ненавидит цветы! -
Вы - позорно и нагло жестоки
К проявленью свободы... Мечты,
Умертвите вы рабским дыханьем,
Заразивши пророков лобзаньем.
Ф. Ницше

Булат Окуджава
ПРОЩАНИЕ С ОСЕНЬЮ

Осенний холодок. Пирог с грибами.
Калитки шорох и простывший чай.
И снова
неподвижными губами
короткое, как вздох:
"Прощай, прощай..."


"Прощай, прощай..."
Да я и так прощаю
все, что простить возможно,
обещаю
и то простить, чего нельзя простить.
Великодушным я обязан быть.

Прощаю всех, что не были убиты
тогда, перед лицом грехов своих.
"Прощай, прощай..."
Прощаю все обиды,
обеды у обидчиков моих.

"Прощай..."
Прощаю, чтоб не вышло боком.
Сосуд добра до дна не исчерпать.
Я чувствую себя последним богом,
единственным умеющим прощать.

"Прощай, прощай..."
Старания упрямы
(знать, мне лишь не простится одному),
но горести моей прекрасной мамы
прощаю я неведомо кому.

"Прощай, прощай..." Прощаю,
не смущаю
угрозами,
надежно их таю.
С улыбкою, размашисто прощаю,
как пироги, прощенья раздаю.

Прощаю побелевшими губами,
пока не повторится все опять -
осенний горький чай, пирог с грибами
и поздний час -
прощаться и прощать.

1964

П.С. Вот такое сегодня настроение. Квартиру продал, раздаю мебель, покупаю билеты - и в Торонто.

Анна Ахматова

Широк и желт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада.
Ты опоздал на много лет,
Но все-таки тебе я рада.

Сюда ко мне поближе сядь,
Гляди веселыми глазами:
Вот эта синяя тетрадь -
С моими детскими стихами.

Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.
 

 

Эдуард Холодный

М. Ходорковскому
Жизнь, скупая странница,
Стынет у порога...
Только и останется
Что поверить в Бога.
Как судьба огранится
Вышкой у острога!
Только и останется,
Что поверить в Бога.
Дьявол не расстанется
С жесткой хваткой дога.
Только и останется,
Что поверить в Бога.
Дьявол не расстанется
С жесткой хваткой дога.
Только и останется,
Что поверить в Бога.
Как страна обманется
Вся в кремлевском слоге -
Только и останется
Усомниться в Боге...



Я б эмигрировал, конечно,
Когда б не утлая скворечня,
Когда б не плесневела речка,
Когда б над Пушкиным - осечка
Когда бы, русский символ века
Не выжил Ходорковский - зека...

Эдуард Холодный

С расцветающих акаций
Летом дунь,
Приходи в цветах купаться
к нам Июнь!
Солнце мы твое поделим
На семь дней,
Чтобы счастью всей неделей
Быть полней.
Приходи в траве шептатся
Над рекой, будет юность целовться
Там с тобой.
Обласкай, когда полями
Ты пойдешь,
Ветра сильными руками
Море -рожь...
С расцветающих акаций
Летом дунь,
Приходи в цветах купаться
к нам, Июнь!

Я помню музыку Победы,

А музыку войны забыл.

Еще салютами ракеты

Не осветили фронт и тыл.

Еще мерещилось: атака

Беззвучно движется на нас,

На стены утлого барака,

В который раз, в который раз.

Еще не мог понять всей даты,

Едва налаживая связь…

А в воздух старые солдаты

Палили, плача и смеясь.

И мать и тетка то ли пели,

То ли рыдали невпопад…

Но помню точно: в колыбели

Проснулся незаметно брат.

Он за мгновенье до прихода

Вестей о сгинувшей войне

Впервые за четыре года

Спал в абсолютной тишине.

Полярная звезда. Мгновенье до рассвета.

На три твоих окна – полнеба синевы.

Такая благодать в полярности ответа.

Старинные слова по-прежнему новы:

«Вот кончилась зима» –

«Помилуй, март коварен».

«Настал черед теплу» –

«Но все же это март!»

«А за окном скворец торопит рост проталин» –

«Не время для него и нездоров азарт...»

«Прошла пора снегов» –

«А заморозки люты».

«И на душе покой» –

«О, как неверен он!»

«И сад не навсегда туманами окутан» –

«Но ветры нас берут все яростней в полон».

«Настойчивы скворцы!» –

«Но ведь не вездесущи».

«И близится весна» –

«Она не навсегда».

«И я тебя люблю» –

«А я тебя все пуще...»

На три твоих окна –

Полярная звезда...

Эдуард Холодный

Шопен
Синкоп нарушив,
Ну, что за дело

Варшаве душу,
Парижу тело.
В пылу усердий
Доверить смело
Варшаве сердце,
Парижу тело…

А Пушкин завтракал черешнями
И думал — пуля тяжела.
А Зубов все не мог прицелиться —
В припадке зависти и зла.
К его ногам летели косточки
И все маячил пистолет.
Был оглашен неточным выстрелом
Июньский выживший рассвет.
И через двадцать лет похожая
Дуэль случилась по утру,
И Лермонтов упал простреленный
С черешней сладкою во рту.

Дебют
1

Сдав все экзамены, она
к себе в субботу пригласила друга;
был вечер, и закупорена туго
была бутылка красного вина.

А воскресенье началось с дождя;
и гость, на цыпочках прокравшись между
скрипучих стульев, снял свою одежду
с непрочно в стену вбитого гвоздя.

Она достала чашку со стола
и выплеснула в рот остатки чая.
Квартира в этот час еще спала.
Она лежала в ванне, ощущая

всей кожей облупившееся дно,
и пустота, благоухая мылом,
ползла в нее, через еще одно
отверстие, знакомящее с миром.

2

Дверь тихо притворившая рука
была - он вздрогнул - выпачкана; пряча
ее в карман, он услыхал, как сдача
с вина плеснула в недрах пиджака.

Проспект был пуст. Из водосточных труб
лилась вода, сметавшая окурки.
Он вспомнил гвоздь и струйку штукатурки,
и почему-то вдруг с набрякших губ

сорвалось слово (Боже упаси
от всякого его запечатленья),
и если б тут не подошло такси,
остолбенел бы он от изумленья.

Он раздевался в комнате своей,
не глядя на припахивавший потом
ключ, подходящий к множеству дверей,
ошеломленный первым оборотом.

1970
Иосиф Бродский.

Два моих "настольных" поэта: Омар Хаям и Саша Черный. Оба совмещают философию и черный юмор. Особенно поражает то, что стихотворения написанны так давно, но не потеряли своей актуальности.

Саша Черный.

Обстановочка

Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убитый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Кряхтят на счетах жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик
(Хоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастия полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволновано орет.
Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: "Пойми мою печаль".
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый хлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.
(1909)

Блок Александр

ШАГИ КОМАНДОРА


В. А. Зоргенфрею

Тяжкий, плотный занавес у входа,
За ночным окном - туман.
Что теперь твоя постылая свобода,
Страх познавший Дон-Жуан?

Холодно и пусто в пышной спальне,
Слуги спят, и ночь глуха.
Из страны блаженной, незнакомой, дальней
Слышно пенье петуха.

Что изменнику блаженства звуки?
Миги жизни сочтены.
Донна Анна спит, скрестив на сердце руки,
Донна Анна видит сны...

Чьи черты жестокие застыли,
В зеркалах отражены?
Анна, Анна, сладко ль спать в могиле?
Сладко ль видеть неземные сны?

Жизнь пуста, безумна и бездонна!
Выходи на битву, старый рок!
И в ответ - победно и влюбленно -
В снежной мгле поет рожок...

Пролетает, брызнув в ночь огнями,
Черный, тихий, как сова, мотор,
Тихими, тяжелыми шагами
В дом вступает Командор...

Настежь дверь. Из непомерной стужи,
Словно хриплый бой ночных часов -
Бой часов: "Ты звал меня на ужин.
Я пришел. А ты готов?.."

На вопрос жестокий нет ответа,
Нет ответа - тишина.
В пышной спальне страшно в час рассвета,
Слуги спят, и ночь бледна.

В час рассвета холодно и странно,
В час рассвета - ночь мутна.
Дева Света! Где ты, донна Анна?
Анна! Анна! - Тишина.

Только в грозном утреннем тумане
Бьют часы в последний раз:
Донна Анна в смертный час твой встанет.
Анна встанет в смертный час.

Я тоже очень люблю Александра Блока (это была моя настольная книга в ранней юности ), но лирику :

Смотри: я спутал все страницы,
Пока глаза твои цвели.
Большие крылья снежной птицы
Мой ум метелью замели.

Как странны были речи маски!
Понятны ли тебе?— Бог весть!
Ты твердо знаешь: в книгах — сказки,
А в жизни — только проза есть.

Но для меня неразделимы
С тобою — ночь, и мгла реки,
И застывающие дымы,
И рифм веселых огоньки.

Не будь и ты со мною строгой,
И маской не дразни меня,
И в темной памяти не трогай
Иного — страшного — огня.

Когда мне будет 85...

Она:
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно -
Уснуть, проснуться, или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.

ОН
Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять,
И, взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять...

____________________________________________
из блогов

Осень сбросила жёлтое платье

и стоит пред зимою нагая...

Хочет снегу отдаться в объятья...

А зима ,словно мачеха злая

Не торопится с благословеньем

и хохочет ветрами лихими

над невинным нарядом осенним,

чуть прикрытым дождями косыми.

Мёрзнет осень от глаз любопытных,

от смущенья краснеет рябиной

ожиданье становится пыткой...

Где же он - долгожданный, любимый?

Только вдруг изменилось всё за день:

Осень крылья раскинула птицей!

В белоснежном венчальном наряде

плавно в свадебном вальсе со снегом кружится!
_____________
( с блогов)


Иду в баню .

Иду в баню, раз послали.
Ну, а что мне? Я ж простая.
Веник, шайка… На полок
Лягу.
Ёшь меня - парок!

Иду из бани – чистая-пречистая,
Веник подмышкой.
Вон мой домишко…

Ой! А там кто такой?
- Дура! Муж твой…
Боже! На что мне косой,
С головой босой?
- Не криви, Маня, рот,
бери, что Господь даёт,
у Меня на мужей всякий год недород.
А не нравится, Маня,
Иди-ка ты, в… баню!

Иду в баню…
_________________________
Ксана Василенко .

Про баню понравилось

М.Матусовский (песня из к/ф "Одиноким предоставляется общежитие")

Уже зима близка
И нету ни листка на деревце.
И всё же я молчу,
И всё же я хочу надеяться.
Сады пусты опять,
Уже теперь терять им нечего.
Хоть, грустная пора,
Я жду тебя с утра до вечера.

Осенние деньки, осенние деньки ...
На пристани речной -
Прощальные гудки.
Осенние деньки, осенние деньки ...
В беде вы так длинны,
А в счастье коротки.

Тебя всё буду ждать,
От листьев обметать ступени я.
На это хватит мне
Достаточно вполне терпения.
Опять гулять пойдет
У самых у ворот распутица.
А если мы дружны,
То все узлы должны распутаться.

Ко мне ты приходи
И зря не возводи напраслины.
Я верю лишь в одно,
Что будем всё равно мы счастливы.